— Возвращаются, — согласился Спут.

— И будут садиться, — подтвердил Опарт. — Давайте сматываться, пока не поздно.

Серебристые точки нарастали, превращаясь из загадочных звездочек на дневном небосклоне во вполне реальные летательные аппараты. Кораблей было всего четыре, но сомневаться в их намерениях не приходилось. По мере приближения скорость пиратских космолетов падала. Пираты снижались.

— Пошли, — кивнул Исаак.

Опарт послушно двинулся сквозь джунгли. Исаак зашагал на некотором отдалении, замкнул процессию спут.

Джунгли вокруг жили обычной жизнью. Деревья, птицы и насекомые здесь не походили ни на что виденное Исааком ранее, но высказываться по этому поводу или задавать вопросы он не стал, боясь нарваться на новый энциклопедический спич Антрацита.

Впрочем, спут не заставил себя долго ждать и заговорил без напоминаний:

— На Семеге преобладает тропический климат. Не буду утруждать тебя цифрами, площадями, объемами и массами, скажу только, что звезда в системе Z-12 одна. Желтый карлик. Скорость вращения Семеги вокруг звезды и вокруг своей оси такова, что сутки здесь равны примерно 27 земным часам. В году 380 дней.

— Познавательно, — вздохнул Исаак.

Опарт остановился и повернулся к попутчикам. Следователь тут же положил руку на ружье. Это не укрылось от взгляда пирата, и тот усмехнулся.

— А твой синий приятель всегда строит из себя ходячую библиотеку? Или сегодня праздник?

— Всегда, — огрызнулся Исаак. — Привыкай.

Сверху послышался нарастающий гул. Исаак запрокинул голову. Гул сделался оглушающим, деревья закачались, затрещали. Блеснуло серебристым тело космолета. Сверху посыпались поломанные ветки и листья. Гул пронесся вперед, с треском вламываясь в лес.

Следователь повернулся к Опарту, тот смотрел на вбуравливающийся в джунгли космолет с восторгом.

— Я же говорил, что он еще более сумасшедший, — сообщил пират. — Гер кучерявый! Знай наших, мистер Браун, или как там тебя на самом деле…

— Двигай, — сердито приказал Исаак. — Они не просто так приземлились. Не пикник устраивать собрались, за нами побегут.

Опарт повернулся и поспешно зашагал сквозь джунгли. Ветви стегали по лицу, норовя ткнуть в глаз, но на физиономии пирата красовалась самодовольная улыбка, которой не могли видеть ни Исаак, ни его синекожий спутник.

На борту сто девятнадцатого никого не обнаружилось. Только обрезки проводов в рубке, да следы чужого присутствия в арсенале, где не хватало теперь нескольких ружей и пары плазменных пистолетов.

Гер стоял посреди рубки и взирал на разделенный на три части, так и не погашенный экран. Из трех окон горело сейчас только одно — радар. Внешняя камера, судя по всему, вышла из строя, а третья часть экрана была отдана переговорам с его кораблем.

— В трюме чисто, — сообщил один из его людей, входя в рубку. — Ушли, капитан.

— И Опарт с ними. Предатель.

Кучерявый зло сплюнул. На стоящего за плечом Васика глянул исподлобья. Владимреску был спокоен, только глаза полыхали ярко-красным пламенем.

— Ну, знаток корабельных воришек, куда они делись?

— Ушли, — послушно ответил Владимреску. — На юго-восток. Я чувствую.

— Чем? — пошутил стоящий в дверях пират. — Задницей?

Но был удостоен такого взгляда со стороны Гера, что улыбка слетела с лица, как последний осенний лист под натиском ветра. Да и желание не то что шутить, улыбаться пропало.

— Чем бы ты его ни чуял, — резонно заметил Гер, — веди. А ты, — обратился он к застывшему в дверях, — собирай остальных. Выступаем. Только предупреди каждого, что эти твари нужны мне живыми. Если кто-то кроме меня нарушит цельность их шкур, спущу шкуру с провинившегося. Усек?

Пират кивнул и исчез за дверью.

— Идем, Васютка, — кивнул кучерявый стоящему рядом, словно тень, Владимреску. — Чем быстрее мы их нагоним, тем лучше.

Стемнело в мгновение ока. Не было долгих красивых закатов, пропадающих за горизонтом последних лучей и прочей романтической чепухи. Ночь рухнула молниеносно. Но место для привала нашлось удачное. С одной стороны отвесной стеной поднимался вверх горный хребет, вбок от него уходило чернеющее глубиной ущелье. Где-то внизу шумела вода. Опасности оставалось ждать только из джунглей. Спина была защищена, а спиной к джунглям всегда можно посадить пирата.

Хворост для костра собирали уже при свете фонаря. Причем процесс был весьма странным. Сборами занимался Опарт. Антрацит подсвечивал ему фонарем, а Исаак держал пирата на мушке.

Когда разожженный костерок затрепетал робким пламенем, священник-следователь с наслаждением грохнулся спиной к скале.

— Спать будем по очереди, — озвучил он свое решение спуту. — Первым дежурю я, потом разбужу тебя. Утром, как рассветет, подъем и идем дальше.

Антрацит кивнул.

— А я? — поинтересовался Опарт. — Я когда караулю?

— Никогда, — покачал головой Исаак.

Он поднялся на ноги, подошел к пирату, на ходу снимая ремень. Потребовал:

— Руки.

Опарт криво ухмыляясь, вытянул перед собой руки. Исаак шустро перевязал запястья ремнем, затянул покрепче.

— Ты сидишь и не рыпаешься, — объяснил пирату. — Учти, одно лишнее движение, и ты труп, понял?

— Понял, — усмехнулся пират. — Доверие, дамы и господа, ключевое слово нашей сегодняшней встречи.

— Доверяй, но проверяй, — отозвался Исаак, возвращаясь на прежнее место.

Он откинулся назад, усаживаясь поудобнее. Ружье опустилось на колени так, что ствол смотрел в сторону Опарта. Рука священника легла сверху, готовая в любой момент подхватить оружие и нажать на спуск.

Пират демонстративно растянулся на земле, закинул руки за голову и затих. Через какое-то время с той стороны костра донеслось посапывание. Ему вторил лежащий рядом спут.

Спать Антрациту пришлось недолго. Зря он гундел полдороги про среднюю длительность ночи на Семеге. Исаак не был дураком и считать умел неплохо, поэтому быстро сообразил, сколько кому сидеть на часах. Через четыре часа спут был нещадно разбужен.

Вид Антрацит имел заспанный и непонимающий. Впервые увидевший спута в таком состоянии Исаак развеселился. Но стоило только синекожему немного прийти в себя, как в руки ему ткнулось ружье, а выдавший пару напутствий священник-следователь растянулся у костра и захрапел уже через минуту.

Инопланетянин в отличие от священника садиться не стал. Боязнь заснуть подняла на ноги и заставила прохаживаться возле костра. Сборщик информации вслушивался в ночные звуки.

Лес жил своей непостижимой жизнью. Дети цивилизации, хоть человеческой, хоть гуманоидной, не знали, что это такое. Настоящие, живые леса давно вымерли на большинстве планет, их заменили искусственно выращенными подделками. Здесь же этой искусственности не было.