class="p1">Тишину нарушил зловещий звук сирены, который, казалось, пронзал и туман, и тьму. Фолкнер вскочил, выбежал на крыльцо.

– Будем выходить? – спросил Дрейк у Мейсона.

Мейсон покачал головой.

– Останемся здесь, – ответил адвокат.

– Я оставил в машине две пластмассовые панели, – обеспокоенно сказал Том Гридли. – Они уже покрыты препаратом, можно устанавливать в аквариум. Я…

– Машина заперта? – спросил Мейсон.

– В том-то и дело, что нет.

– В таком случае вам нужно выйти и запереть ее, но сделать это лучше после приезда полиции. Как я понимаю, вы пытаетесь сохранить формулу препарата в тайне?

Том Гридли кивнул.

– Мне не стоило даже Роулинсу говорить, что у меня есть лекарство от этой болезни, – вздохнул он.

С улицы послышались чьи-то властные голоса. Харрингтон Фолкнер к этому времени уже полностью контролировал свои чувства, его голос вновь стал четким. Послышались тяжелые шаги, открылась и закрылась дверь, ведущая в другую часть дома.

– Воспользуйтесь удобным моментом и заприте машину, – посоветовал Мейсон Гридли.

– Великое дело о краже золотых рыбок, – усмехнулся Пол Дрейк.

– Всегда так бывает, когда руководствуешься чистым любопытством, – хмыкнул Мейсон.

– Сейчас полиция узнает, что ты здесь! – весело воскликнул Дрейк.

– И ты, – подхватил Мейсон. – Потом сообщат о вызове в пресс-центр.

Улыбка исчезла с лица Дрейка.

– Если честно, мне уже становится как-то не по себе, – признался Дрейк.

– Почему? Вам-то почему не по себе? – вмешалась в разговор Салли Мэдисон. – Мистер Фолкнер дорожил этими рыбками не меньше, чем членами семьи. У него как будто сына похитили. Кто-то идет сюда?

Все прислушались. Шум автомобильного мотора стих, послышались быстрые шаги, и, секундой позже, распахнулась дверь.

Стоявшей на пороге блондинке было лет тридцать пять. Она явно не жалела сил на то, чтобы сохранить начинавшую полнеть фигуру, изгибы которой еще не потеряли привлекательности.

Безукоризненно сидевшая юбка, совершенно определенным образом приподнятые уголки губ, вздернутый подбородок производили впечатление неподвижности. Казалось, эта женщина лишила себя природной непосредственности в попытке остановить ход времени. Создавалось впечатление, что каждое ее движение отрепетировано перед зеркалом.

– Миссис Фолкнер! – прошептала Салли Мэдисон.

Мейсон и Дрейк быстро встали. Мейсон вышел чуть вперед.

– Позвольте представиться, миссис Фолкнер. Я – Перри Мейсон. Я приехал сюда по просьбе вашего мужа, у которого возникли неприятности в находящемся за стеной офисе. Это – моя секретарша мисс Стрит. Это – мисс Мэдисон. Позвольте представить вам также мистера Пола Дрейка, главу детективного агентства.

Миссис Фолкнер шагнула в комнату. У порога замер несколько смущенный Том Гридли, который, казалось, не мог решить, стоит ли ему войти в комнату или найти убежище в машине.

Мейсон чуть повернулся, чтобы представить и его, и произнес:

– Мистер Томас Гридли.

– Чувствуйте себя как дома, – ответила миссис Фолкнер хорошо поставленным, чарующим голосом, в котором слышалась манерная медлительность. – Мой муж в последнее время был сам не свой, и я очень рада, что он наконец обратился за помощью к столь известному адвокату. Я давно предлагала ему это сделать. Присаживайтесь, прошу вас. Могу ли я предложить вам что-нибудь выпить?

– Быть может, вы позволите помочь вам? – предложила Делла Стрит.

Миссис Фолкнер наградила секретаршу Мейсона настороженным, оценивающим взглядом, потом улыбнулась:

– Ну конечно, если вас не затруднит.

Делла Стрит последовала за миссис Фолкнер через столовую на кухню.

Салли Мэдисон повернулась к Мейсону.

– Теперь понимаете, что я имела в виду? – спросила она таинственно и добавила: – Золотая рыбка.

К ней подошел Том Гридли и извиняющимся тоном произнес:

– Конечно, мистер Роулинс мог бы подождать, пока я не установлю панели в аквариум Фолкнера. Мне следовало настоять на этом.

– Перестань. Какое это имеет значение? Если бы мы приехали сюда раньше других, то мы бы и обнаружили пустой аквариум, и Фолкнер попытался бы обвинить во всем нас… Послушай, как ты думаешь, этот придурок не попытается отобрать у нас чек, потому что рыбки пропали?

– Не вижу никаких причин, – возразил Том Гридли. – Этот препарат является эффективным и безопасным лекарством от болезни жабр. Не существует лекарства, даже близкого ему по действию. Я могу вылечить любое заболевание в течение сорока восьми, пусть семидесяти двух часов, но…

– Остановись, милый, – произнесла Салли таким тоном, будто пыталась заткнуть ему рот. – Этих людей совсем не интересуют рыбки.

Пол Дрейк привлек к себе внимание Мейсона и подмигнул ему.

В комнату вернулись миссис Фолкнер и Делла Стрит. Они принесли стаканы, лед, виски и содовую. Миссис Фолкнер разлила напитки, Делла Стрит разнесла их. Затем миссис Фолкнер расположилась напротив Мейсона, скрестив красивые ноги и аккуратно расправив юбку на коленях.

– Я так много слышала о вас, – сказала она с фальшивой улыбкой на губах. – И надеялась когда-нибудь познакомиться с вами. Я читала обо всех ваших расследованиях, должна признать, с большим интересом.

– Благодарю вас… – Мейсон хотел было продолжить фразу, но дверь распахнулась и в комнату влетел бледный от ярости Харрингтон Фолкнер.

– Вы знаете, что они мне сказали? – спросил он хриплым от негодования голосом. – Они заявили мне, что нет закона, запрещающего похищение рыбок. Они сказали, что если бы я мог доказать, что воры проникли в дом, то случившееся можно было бы считать кражей. Но Элмер Карсон владеет третью дела и имеет право приходить в контору, когда пожелает. Если ему вздумалось забрать из конторы моих рыбок, я могу предъявить к нему только гражданский иск для возмещения ущерба. Потом один полицейский имел наглость сказать мне, что сумма компенсации не будет значительной, что на деньги, которые я выплачу адвокату за составление документов, можно купить целую стаю рыбок. Какое возмутительное, непростительное невежество!

– Вы сказали им, что рыбок похитил Элмер Карсон? – спросил Мейсон.

Фолкнер отвел взгляд.

– Ну, я рассказал им обо всех неприятностях, сказал, что у Карсона есть ключ.

– Все окна были закрыты? – уточнил Мейсон.

– Все. Кто-то отверткой или стамеской взломал дверь в кухню. К тому же достаточно неумело. Полицейские определили, что дверь была взломана изнутри, более того, сетчатая дверь на крыльце была закрыта на крючок. Кто-то неумело пытался представить все так, будто грабители проникли в дом через черный вход. Но ему не удалось никого провести. Даже я, ничего не понимающий в кражах со взломом, сразу же догадался, как все происходило, едва взглянув на эту дверь.

– Я предупреждал вас – никаких обвинений против Карсона, – сказал Мейсон. – Во-первых, вы сами себя ставите в очень неловкое положение, выдвигая обвинения, которые ничем не можете подкрепить, во-вторых, я практически уверен в том, что полиция умоет руки, узнав, что дело связано с враждой между деловыми партнерами.

– Теперь уж ничего не исправишь, – холодно возразил Фолкнер. – Кроме