Я закрыл ладонью его обросший усами и бородой рот, склонился над его ухом и одними губами произнес:

– У нас нет шансов выжить. Понимаете это? До того, как мы придем на его дачу, он убьет минимум двоих. А там прикончит и последнего. Я не хочу ждать!

– Пожалейте Валери. – Адвокат вывернулся из-за моей руки. – Он не шутит. Он скинет ее в пропасть не задумываясь, как только вы попытаетесь что-либо сделать.

– Молчите, Рамазанов, молчите. Жизнь Валери для меня дороже, чем для вас. И я хорошо понимаю, чем рискую.

– Кирилл, это безнравственно – рисковать другим человеком ради своей жизни.

– Какой жизни? Что вы имеете в виду? Вот это свое жалкое существование вы называете жизнью?.. Если вы боитесь, так лучше сразу скажите об этом.

– Я боюсь? Я ничего не боюсь! Я только не хочу рисковать напрасно.

– Короче, – перебил я его, – вы со мной или нет? Да или нет?

– Что вы хотите сделать?

– Доказать, что мы не верблюды и не динозавры, что мы люди.

– И как вы думаете это доказывать?

– Это уже второй вопрос. Так да или нет?

– Вы подталкиваете меня к краю пропасти.

– К сожалению, вы давно уже падаете, а я хочу дать вам шанс зацепиться за опору.

– Ну хорошо, хорошо. Я с вами. Так что вы предлагаете?

– Сейчас мы с вами выйдем наружу, не открывая «молнии». – Я показал ему лезвие. – Встанете за палаткой так, чтобы вас не было видно, а я тем временем попытаюсь обезоружить картавого.

– Только будьте предельно осторожны. Он может сбросить Валери в пропасть.

– Молчите, – ответил я адвокату. – Если это произойдет – я на этом свете уже не жилец… Ну что? Да поможет нам бог!

Мы встали на колени у стенки палатки, которая легко колыхалась на ветру. Я осторожно провел лезвием по ткани, и внутрь палатки тотчас проник морозный воздух со снегом. Я вылез наружу первым, лег на снег и посмотрел за палатку. Различить можно было только два продолговатых темных предмета. Я просунул руку в разрез и махнул адвокату. Он начал вылезать, но неловко, и палатка заходила ходуном, с ее крыши посыпался снег. Если хочешь запороть все дело, подумал я, поручи его адвокату.

Когда я тихо изложил план действий, Рамазанов сник совсем. Потухшим голосом он прошептал мне, что у него сильно болит рука, но я снова показал ему на силуэт спальника картавого. Адвокат вздохнул и, пригнувшись, медленно пошел вперед. Я обошел палатку с другой стороны, лег, осмотрелся и беззвучно пополз к краю обрыва, где лежала Валери.

Рамазанов приближался к картавому слишком медленно. Я уже достиг своей цели. Вытянув руку, ухватился за край спального мешка Валери, потянул на себя. Скрипнул снег, спальник вместе с ковриком сдвинулся с места, но Валери, кажется, не проснулась. Я сделал еще одно усилие, подтащил спальник к палатке, а Рамазанов в это время застыл перед картавым, как охотничий пес, почуявший дичь.

Валери надо было разбудить, но так, чтобы она не вскрикнула. Я приблизился к ее лицу, чтобы осторожно закрыть ей ладонью рот, как вдруг она сжалась, как пружина, и сильно двинула меня ногами в солнечное сплетение. Ничего не соображая, я отлетел к палатке, упал на нее спиной. Лопнул алюминиевый каркас, меня накрыло тяжелой заиндевевшей тканью. Путаясь в веревках и все еще задыхаясь от мощного удара, я увидел, что вместо Валери из спальника вылез картавый и направил в меня ствол автомата.

– Предупреждал я тебя? – прохрипел он. – Предупреждал. Теперь приступаем к воспитательному процессу.

Он отступил на шаг, оттолкнул плечом адвоката, который все это время стоял над Валери, связанной так крепко, что она не могла ни вылезти из спальника, ни пошевелиться, схватил за капюшон и поволок ее к краю обрыва, на то самое место, где только что лежал. Если бы сейчас я кинулся к ней на помощь, то нарвался бы на автоматную очередь, и на этом моя миссия была бы окончена. Я проиграл и был готов признать это; я был готов просить, умолять его оставить ее живой, если бы это помогло. Но картавый собирался преподнести мне урок, к тому же Валери не была ему нужна – он до поры до времени использовал ее как рычаг давления на меня, и этот рычаг перестал действовать. Картавый понял, что меня не остановит даже то, что Валери будет лежать у его ног на краю пропасти, и перехитрил нас с адвокатом.

Он подтащил связанную по рукам и ногам Валери к обрыву. Я видел только ее глаза, потому как рот ее был туго стянут шарфом; огромные глаза отражали бледный диск луны. Она смотрела на меня с немым вопросом, будто хотела спросить: «И ты даже не сделаешь попытки спасти меня?» Картавый выпрямился, поставил ногу ей на живот.

– Полет не во сне, но наяву! – объявил он. – Исполняется впервые! Слабонервных прошу покинуть зрительный зал.

Я сделал шаг назад, не сводя глаз с картавого, опустил руку вниз, ухватил лямку своего рюкзака, рывком вырвал его из снега и взвалил на плечо.

– Ты чего, динозавр?

Я шагнул к обрыву и встал на самой его кромке. Картавый поднял автомат и нацелил мне в грудь. Ветер норовил столкнуть меня вниз. Ощущения высоты не было, потому как пропасть была наполнена чернотой ночи, и я не видел ни отвесной стены, ни далекого дна.

– Ты спутал, динозавр, – сказал картавый. – Это рюкзак, а не парашют.

Меня шатало от напряжения. Ботинки медленно ехали по наледи, я расставил ноги шире, чтобы не сорваться раньше, чем прыгну вниз по своей воле.

– Слушай меня, – сказал я спокойно и сразу же понял, что картавый поверит каждому моему слову. – Я уже не слишком ценю свою жизнь, а потому долго торговаться с тобой не намерен. Если ты сбросишь ее вниз, я прыгаю следом. Автомат, которым ты меня смертельно напугал, лишь ускорит развязку. Но запомни: в этом рюкзаке пятнадцать миллионов долларов. Сейчас ее жизнь для тебя стоит столько же.

Картавый недолго смотрел на меня, будто смысл моих слов еще не дошел до него. Потом сел в снег, усмехнулся.

– Но ты от краешка все же отойди, – сказал он, – а то ненароком уронишь рюкзачок. Я, так и быть, пока не буду десантировать вниз твою красавицу.

– Развяжи ее, и пусть она подойдет ко мне.

– Вах-вах, мне уже приказывают!

Я нарочно поскользнулся, взмахнул рукой, хватаясь за воздух, и едва устоял на ногах.

– Да отойди от края! – заорал картавый. – Точно свалишься, придурок! Придется потом за рюкзаком вниз идти.

– Не придется, – ответил я, отщелкнул замки клапана и откинул его. Теперь, если я в самом деле свалюсь, пакеты с порошком разлетятся по всему заснеженному склону под стеной.

– Хорошо, – согласился картавый, достал из кармана нож, расчехлил его, перерезал веревки, которыми были связаны руки и ноги Валери, и сорвал с ее лица шарф.

– Помоги ей встать.

– Чего? – протянул картавый. – А может, еще…