тем эмоции будут ярче. Иными словами, привязанность является мощным средством усиления эмпатии: это моя семья, мои друзья, мой круг интересов. Или хотя бы моя собственность… Представьте, вы все детство провели в старом деревенском доме, выросли, и теперь пришло время его сломать, а на его месте построить новый. Вы сможете спокойно смотреть, как кран рушит дом, в котором вы провели столько лет?

Биологически же все совершенно оправданно, так как главная цель зеркальных нейронов – более успешное и согласованное функционирование стаи, племени, семьи, супружеской пары.

Сопереживание в этом случае усиливается за счет тех нейромедиаторов, о которых говорилось в главе про привязанность: прежде всего это окситоцин и вазопрессин, а также дофамин и эндорфины.

Нейроны общей картины мира, «отзеркаливание» мировосприятия

К высшему уровню подражания, «отзеркаливанию», можно отнести уже не сферу эмоций, а такой сложнейший феномен, как целостное мировосприятие. То есть уровень, связанный с речевыми системами нашего мозга. Эта область наименее изучена, ее сложнее всего исследовать. В этом случае нет возможности провести эксперименты на животных. Напомню, что речью у нас занимается прежде всего ассоциативная теменная кора и нижняя часть височной доли – центры речи и мышления. Предположительно, именно в них располагаются зеркальные нейросети, работающие с «общей картиной мира».

В главе 3, посвященной любопытству, мы довольно подробно говорили о том, как у нас в ассоциативной теменной коре формируются речевые центры. Входящие в их состав нейроны обучаются реагировать и на зрительную картинку, и на слуховой образ. Например, на звучание слова «зеркало» и изображение этого самого зеркала. Это не просто одиночные «обученные» клетки – в ассоциативной речевой коре возникают тысячи подобных нейросетей, связанных друг с другом. В итоге формируется речевая (информационная) модель внешнего мира, которая нужна в первую очередь для прогноза результатов будущей деятельности. По сути, это вербальный слепок с окружающей нас действительности, и мы, используя его, принимаем решения, строим планы, мечтаем о несбыточном или думаем, как «сбыть» мечтаемое… Несмотря на флер романтизма, процесс довольно «машинный»: мы вводим в ассоциативную речевую кору исходные данные и получаем итог вычислений, позволяющий нам предсказать успех того или иного поведения.

Подражание является важным способом корректировки этой модели. Вы можете осуществлять реальное поведение и учиться методом проб и ошибок, набивая шишки, а можете, послушав чужие аргументы, советы и доводы, изменить свое мнение и поведение. Мы умеем внимать внешнему «голосу разума»: родителю, педагогу, другу, просто случайному попутчику, который уже получил схожий жизненный опыт. И что-то по-другому посчитать, как-то иначе сконфигурировать свое поведение. Например, вы собираетесь вложить крупную сумму денег в акции ООО «Ромашка». Друг-инвестор вас отговаривает: он уже вкладывался в компанию со схожим положением на рынке и прогорел. Вы интегрируете опыт друга к себе в голову, делаете его частью своего мыслительного процесса и принимаете решение отказаться от своей затеи.

Важнейшие «зеркальные» нейросети находятся в ассоциативной теменной коре и позволяют нам учиться на чужих ошибках и достижениях.

Эта область еще практически не изучена. Но тем не менее она составляет значимую часть нашей жизни, и не только нашей, а всех высокоразвитых животных.

Мы очень активно подражаем не только поведению и эмоциям, но и мнению тех, кто нас окружает. Кстати, тут за нашим мозгом важно внимательно следить: «А вот здесь я подражаю Иван Иванычу! А надо бы самому подумать… Мало ли что все идут на северо-запад, может быть, мне надо на северо-восток?». К этому вопросу мы еще вернемся, когда будем обсуждать программы свободы.

Кому мы подражаем, кто для нас является авторитетом? Во-первых, это наши родители. «Делай как родитель» – архиважное поведение. «Если мой отец, большой и умный, так делает, то и я, маленький детеныш, поступлю так же, и это будет хорошо».

Во-вторых, соседи – люди, которые рядом: товарищи, коллеги, однокурсники, члены нашего социума. Часто именно на этом основывается коммуникация. То, чему бдительные мамы так любят предъявлять претензию: «А если все пойдут с крыши прыгать, ты тоже пойдешь?».

В-третьих, образцом для подражания часто становится авторитетная фигура – вожак стаи, начальник, лидер, руководитель. «Раз самый главный, достигший высот, так делает, то и я, маленький винтик в огромной машине, так поступлю. Наверное, таков путь к успеху».

Еще раз подчеркну, что подражание существует, поскольку делает функционирование, например, обезьяньей стаи или человеческого общества, более эффективным и в связи с этим приносит положительные эмоции.

Подражание, пусть даже в уме, спортсменам на соревнованиях, танцовщицам в балете, цирковым акробатам – тоже приносит нам свою порцию позитива. Поэтому люди с удовольствием идут на «Лебединое озеро», смотрят соревнования по художественной гимнастике, синхронному плаванию, хоть сами и далеки от этих занятий. Исследователи, занимающиеся фМРТ, отмечают, что в то время, когда мы смотрим на отточенные годами тренировок движения прыгуна в высоту, фехтовальщика или танцовщика, по крайней мере часть положительных эмоций обусловливается работой зеркальных нейронов. Мозг зрителя, по сути, «про себя» имитирует эти движения, и успех артиста или атлета отчасти оказывается нашим успехом.

Более того, если поставить специальные датчики на мышцы, то можно зарегистрировать, как вы повторяете какое-нибудь фуэте или антраша, виртуозные движения гимнаста или жонглера. И пусть вы никогда не занимались ни балетом, ни цирковым искусством, но эти движения так восхитили мозг, что ваши зеркальные нейроны зааплодировали и сказали: «Давай хотя бы попытаемся вообразить, что мы сейчас танцуем или крутим сальто! Круто-то как!»

Благодаря зеркальным нейронам нам нравятся актеры, которые чему-то подражают. Когда человек похоже изображает собаку, белого медведя или видного политика, это воспринимается мозгом интересным и забавным. Поэтому таким успехом пользуются мимы и пародисты. Вся эта сфера ориентирована на то, чтобы стимулировать наши зеркальные нейроны, и эмоциональный позитив практически гарантирован.

Использование подражания и сопереживания в рекламе, политике, театре

Естественно, сопереживание и подражание используются в рекламе. Грех не задействовать такой мощный инструмент. Маркетологи из кожи вон лезут, чтобы мы, подобно героям ролика, совершили какую-то покупку, сделали некий «правильный» выбор.

Подражание – это один из самых действенных рекламных приемов.

Впрочем, специалисты по рекламе умело влияют не только на зеркальные нейроны, но и на другие функциональные блоки нашего мозга.

Нейрофизиолог Марко Якобони в одном из своих интервью рассказывает, как с помощью МРТ проанализировали эффекты рекламы разного типа, но одной направленности. Речь шла о продаже автомобилей. Первый тип описывал новую марку как замечательное достижение техники, с коротким тормозным путем, низким расходом топлива и при этом мощным двигателем. Да еще и под ноль процентов в кредит. Такой вид рекламы дает информацию прежде всего для «логичной» лобной коры. Она в паре с поясной извилиной активируется: да, действительно выгодно, беру!

Второй тип рекламы был ориентирован на мужчин и показывал,