в домике уже после того, как Вашего папу… как Ваш папа умер. Там был полный порядок. Может ограбление, что-то взяли?

– Да что там можно было взять? Папа жил очень скромно.

– Не скажите. Мебель, сделанная руками Ивана Андреевича, стоит не малых денег. Мебель не вывезли?

– Да нет, что Вы. Совершенно ничего не взяли. Только все выкинуто на пол, все ящики выдвинуты, даже подушки вспороты. Книги порваны.

– А Вы в милицию звонили? Заявили?

– Да нет, решили после похорон Вам сказать. А Вы, спасибо, вот сами приехали на кладбище.

– А почему Слава по телефону ничего не сказал? – Игорь смутился, поняв глупость своего вопроса, – простите.

– А вы с Галей поедете на поминки? – Слава умоляюще смотрел на молодого подполковника.

– Нет, к сожалению, нет. Дела очень срочные. Я постараюсь позвонить вам в самое ближайшее время. Не сегодня, конечно. А сейчас мы вынуждены попрощаться с вами. Крепитесь. До свиданья.

   По дороге Игорь зло скрипел зубами и ругался.

– Ну что же тебе надо, гад. Как же ты пробираешься так незаметно, что тебя никто не видит.

– А может, видят, да боятся говорить. Боятся участи моих соседей. – Тихо проговорила Галя.

– Слушай, а ты, скорее всего, права. Ведь весь поселок наверняка знает, за что убили всех этих людей.

– Откуда знает весь поселок? Кто сказал об этом поселку? – теперь Галя смотрела на Игоря укоризненно. – Нет, я ошиблась, вряд ли кто знает правду.

– Тоже верно. Люди, конечно, понимают, что что-то не так. Милиция, скорые, в твоем доме постоянно много людей – понимают, что не с проста, но подробностей-то никто не знает. Родственники погибших не могли никому сказать правду – им было не до этого. Твои родственники тоже не могли никому ничего рассказать – были предупреждены. Так что вряд ли кто-то догадывается, в чем тут дело.

– Давай сейчас заедем в домик дяди Вани, посмотрим, что там и как. А дверь, интересно, взломана или как. Мы даже не спросили у Славы.

– Галя, да кто ее мог взломать, вспомни, мы даже не закрыли ее, когда уходили. Нечем было. Ведь когда мы туда пришли, она была открыта и ключей мы нигде не нашли.

   В кармане Ивана Андреевича был только ключ от той комнаты. Помнишь?

– Да, Игорь, помню. А ты ее закрыл, когда уходили?

– Да, закрыл. И ключ у меня в кармане.

– Значит, эту дверь взломали. Ведь замок же их не остановил? Их ничего не останавливает, – как-то обреченно проговорила Галя. – Ну, так что, едем?

– Да, да, едем, обязательно едем.

   Они оставили машину у Галиной калитки, и, не заходя в дом, пошли к соседней даче.

– Надо было зайти в дом, посмотреть, может быть, Стас приехал.

– Ничего, подождет, – резко ответил Игорь, – мы ненадолго.

   Дверь действительно была открыта, запоры не тронуты.

– Заходи кто хочешь, – недовольно ворчал Игорь, – как я так мог поступить? Если бы дверь была закрыта, возможно, гость побоялся бы ломать замок, не стал бы шум поднимать. Что-то я много ошибок стал делать.

– Игорь, не кори себя, такого урода замок не остановит. Интересно, что он ищет?

   В нашем доме, у дяди Вани? Игорь, а может он не один. Может их целая банда?

– Кто знает, Галя, кто знает. Что-то дело у нас не продвигается. Уже несколько дней прошло, а мы топчемся на месте.

– Ну что ты говоришь, Игорь! Посмотри, сколько мы… вы уже выяснили.

– Мы, Галя, мы, запомни, без тебя мы бы столько не выяснили. Но и этого мало. Я рассчитывал раскрутить это дело быстрее. Создается впечатление, что мы имеем дело с невидимкой. Он у нас под носом орудует, а мы не видим его.

   Войдя в дом, они остановились у порога. Сказать, что в доме все перевернули, это не сказать ничего. Они обошли все комнаты, в том числе и ту, замок в которую действительно был взломан. Стоял полнейший разгром. Ни один предмет не остался целым – даже комнатные тапочки супруги дяди Вани, так мирно стоявшие раньше в комнате, были вспороты – подошва была отделена от верха. Из горшков с цветами была высыпана земля. Были отломаны ножки от стульев, столов, кровати, разбиты полки. В кухне на полу вперемежку лежали разные крупы, сахар, вермишель, лавровый лист и сухие травы, которые до этого были связаны в небольшие букетики и висели на гвоздиках, вбитых в деревянные брусочки, закрепленные на стенах. Сейчас эти брусочки были отодраны от стен и валялись на полу. Тут же валялась битая посуда, ложки, вилки, кастрюли.

– Странно, что же тут искали. Ну ладно, поломали мебель, вспороли подушки и матрасы, одним словом то, в чем можно было что-то спрятать, но что можно спрятать в фаянсовой посуде – чайных чашках и тарелках. Зачем их-то перебили? – Игорь задумчиво потирал ухо.

– Да все очень просто – не нашли, что искали, и успокаивали таким образом свои нервы – срывали зло на посуде. Игорь, а давай заглянем в сарай, посмотрим, что там.

   В сарае был такой же погром. Все было переломано, перебито. Игорь заглянул в погреб, крышка которого была откинута – там тоже царил страшный разгром. Стеклянные банки с соленьями и вареньями были перебиты, на дне погреба виднелась куча из продуктов питания перемешанная со стеклом. Игорь не рискнул туда спуститься – искать там было нечего, а вот порезаться и испачкаться была стопроцентная возможность.

– Галя, давай-ка быстренько обойдем участок, посмотрим, что делается вокруг.

   Они обошли домик и увидели лестницу, стоящую у стены дома напротив лаза на чердак. Игорь поднялся наверх, сделав Гале знак оставаться внизу. Стоя на лестнице, он заглянул в люк. Галя услышала удивленный вскрик Игоря, кинулась к лестнице и хотела уже подниматься по ней, но Игорь сам уже спускался вниз.

– Ничего, совершенный порядок – пусто. Но знаешь, что я там увидел? Следы тех же кроссовок, что над обрывом и возле домика бабы Клавы. Значит, все-таки это тот же “старичок” бродит тут. Ну, как он умудряется пройти незаметно и еще устроить такой разгром и никто его не слышит. Ведь соседи вокруг.

– Так, Игорь, подожди. Слушай. Домик дяди Вани от нашего дома находится все-таки далеко, на другом конце участка. Наш дом стоит, наоборот, на дальнем конце нашего участка. Соседи по ту сторону и напротив его дома не живут тут постоянно, они приезжают только на выходные. А сейчас середина недели, эти домики пусты. И этот старичок, как ты выразился, все это знает. Наверное,