без конца жениться. Тонька-то поди уж пятая у него. Я и не считала. Все почти пили. Одна, правда, путевая была. Привел он ее с рынка, хохлушечка пухленькая, красивенькая. Убралась в доме, вымыла все, обойки новенькие наклеила, покрасила окна и двери – любо-дорого смотреть. Так не выдержала – убежала. Он трезвый-то смирный, слова лишнего не скажет, а как напьется драться лезет, обзывается, ругается, на чем свет стоит. Только трезвый-то он бывает один день в году. Тонька что-то долго задержалась. Видать жить негде. Но Клава к ней хорошо относится. Говорит, что если бы не пил Виталик, не пила бы и она. Говорит, это он ее приучил. А я сомневаюсь – если не захотела бы, не приучил. Клавдия даже прописала ее тут и доверенность на свою пенсию ей дала. Видать Тоньке больше доверяет, чем сынку-то.

   Игорь ел оладушки, запивал киселем и слушал, слушал. Допив кисель из бокала, Игорь вытер руки чистенькой тряпочкой, лежавшей тут же, на столе.

– Ой, спасибо, никогда в жизни так вкусно не ел. Вот вы пригласили меня к себе, накормили, напоили, а имя не сказали.

– Так Наталья я. Наталья Спиридоновна. А тебя как называть?

– А меня Игорем зовут. Мне очень приятно было с вами познакомиться. И Вы видно как раз тот самый человек, который мне нужен. Дело в том, Наталья Спиридоновна, что Клавдия Степановна умерла.

– Как умерла? – испуганно посмотрела старушка на Игоря, – значит, преставилась дорогая соседушка. Ну что ж, не молоденькая уж была, хоть и моложе меня годков на 5-6. Сердечко что ли устало работать? Иль чего другое?

– Да, Наталья Спиридоновна, сердечко остановилось. Я вот и приехал узнать, как же с похоронами то быть, кто же будет этим заниматься? Внуку не до похорон. Видно придется ехать оформлять похороны за счет государства. Очень жаль, Клавдия Степановна была очень доброй, сердобольной женщиной. И обидно, что имея родных людей, похоронить ее не кому.

– А может Алке сообщить? Приедет обязательно, она любила старушку и жалела.

– А у вас есть адрес Аллы?

– Есть, есть и телефон есть. На всякий случай оставила. Вот он и есть этот случай.

– А телефон-то у вас есть?

– Есть милок, давай в комнату пройдем, оттуда и позвоним.

– Да нет,– опомнился Игорь, – зачем Вам лишние расходы, дайте мне номер телефона, я позвоню со своего мобильного.

– Да какие расходы? Зачем с мебельного? В соседней квартире живет правнук с семьей, это телефон-то спаренный с его, заплатит, они с женой хорошо зарабатывают. – старушка выдвинула ящик тумбочки и зашуршала бумажками. – Вот нашла. На, звони. Тут все цифры написаны, какие надо.

   Игорь дозвонился до Саратова, трубку сняла сама Алла. Игорь сообщил ей неприятное известие, боясь услышать вопрос “Ну. и что вы хотите, умерла так хороните”.

   Но в трубке раздались всхлипы, и Игорь долго ждал, пока женщина успокоится.

– Я сегодня же выезжаю. Только скажите, куда мне приехать. Ведь с той квартиры, где я когда-то жила, невозможно проводить похороны. Я приеду с детьми. Они очень любили прабабушку. Да и я тоже…

– Алла, извините, я не знаю Вашего отчества. Запишите мой номер телефона и позвоните, когда будете подъезжать, я Вас встречу и помогу во всем.

   Игорь сердечно поблагодарил старушку и, пообещав сообщить ей о дне похорон, откланялся, поцеловав морщинистую руку.

   Игорь ехал и думал о Клавдии Степановне. Оказывается она жила вообще без копейки денег. Как же она умудрялась обходиться без них. Галя говорила, что она помогала всем и во всем и отказывалась от денег. Выходит, она жила тем, кто что ей давал. Бедная, бедная женщина. Сколько же ей в жизни пришлось пережить. И умерла от чужой руки, не своей смертью. В Игоре закипала злость. Только бы найти этого мерзавца, убийцу треклятого! И Ивана Андреевича жалко. Ну почему хорошие люди погибают от рук уродов, которые и жить-то на земле не имеют право.

   Игорь приехал в морг, где находились тела Галиных соседей. Оказывается, тело Ивана Андреевича забрали, его хоронят сегодня. А бабой Клавой даже никто не интересовался. Игорь встретился с начальником морга, объяснил ему все – приедет невестка, устроит похороны, только хоронить придется отсюда, из морга. Поговорив с санитаркой, Игорь дал ей денег и попросил ее купить все необходимое для похорон. И еще попросил, чтобы пригласили батюшку из церкви.

– Человек она была уж больно хороший, жила по божески и похоронить надо по божески.

   Выйдя из морга, Игорь позвонил Славику, внуку Ивана Андреевича. Трубку снял сам Слава. Он сразу же узнал Игоря и тут же начал благодарить его за помощь в похоронах в деревне Кузькино.

– Игорь, мы с папой очень вам благодарны за содействие. Теперь мы исполним последнюю волю дедушки – похороним его рядом с бабушкой Машей. Ну, а как с убийцей, еще ничего не известно?

– Нет, Слава, пока ничего. Многое, конечно, уже известно, но конкретно об убийце твоего дедушки – пока ничего. Но мы стараемся. Поверь, мы стараемся.

– Я верю Вам, я уверен, что эта сволочь будет наказана.

– Обязательно, Слава, обязательно. Ты извини, мы с Галей никак не сможем быть на похоронах. Но если представиться возможность, мы подскочим на кладбище в Кузькино. На который час назначено захоронение?

– Планируем к двум часам быть на месте. Если сможете, приезжайте. Мы будем очень рады видеть вас с Галей. Ну, до встречи.

– До свиданья, – отключился Игорь.

   Он сел в машину и задумался. В его планах была еще одна поездка. Но туда они с Галей должны ехать вместе. И Игорь решил сделать еще пару звонков.

   Он позвонил домой маме. Мама обрадовалась его звонку – сама не могла до него дозвониться. То было занято, то в зоне недосягаемости.

– Игорек, ну, сколько можно тебя просить, чтобы ты звонил сам, ты же знаешь, как я переживаю.

– Мам, ну что ты так волнуешься. Если со мной что-то нехорошее случиться, ты первой об этом узнаешь. У меня все нормально, я работаю.

– Как дела с Галей?

– Отлично, мам. У меня с Галей всегда будет все хорошо. Это я тебе обещаю. Мы слишком долго искали друг друга, чтобы у нас было что-то плохо.

– Как искали, когда? Вы ведь всегда с ней общались? Что-то я не пойму тебя, Игорь.

– Мам, ну просто любовь и счастье всегда шли со мною рядом, только я этого не понимал. А Галка – она всегда любила меня, молчала и ждала. Вот и все. Ну, а теперь