– Вот, – Батист вытащил палочку с края маленького костра, подул на нее и проверил температуру, прежде чем передать ее. Старый добрый уголь.

– Это подойдет, – Хюльда приняла палочку, развернула неровно оторванный, испещренный пятнами лист бумаги и начала писать. – Мы знаем, что один из моих способов отыскать Миру сработал, иначе она бы не смогла связаться с Бет и со мной.

Мерритт кивнул, хотя Хюльда была так сосредоточенна, что этого не увидела. И все же пусть лучше сосредоточится на этом, а не на «Что, если Мира действительно мертва?», как она боялась прошлой ночью. На что Бет тут же заявила: «Если она мертва, то умерла в последние два дня, а я считаю это крайне маловероятным».

– Итак, – продолжала Хюльда, сморщив нос так, что Мерритту захотелось к нему прикоснуться, – мне придется заново отправить сообщение по каждому адресу, чтобы убедиться, что она его увидит. Это если она не переехала. – Она замедлилась, а потом снова стала писать быстро. – Она знала о мистере Бэйли. Я надеюсь, что она следила за всем, насколько уж могла делать это извне… и что она еще не махнула на нас рукой. – Хюльда моргнула. – Господи, пусть это будет так.

– Пусть отправит мисс Тэйлор, – сказал Мерритт. – Так будет безопаснее.

Хюльда кивнула, нахмурившись.

– Полагаю, когда ты в бегах, поход на почту может оказаться неприятным.

– Не так и плохо, – сказал Батист, чем заслужил непонимающий взгляд от Хюльды и смешок от Мерритта.

Выполнив долг, Оуэйн плюхнулся рядом с Бет, положив голову ей на колени. Было приятно видеть, как он счастлив, пусть даже обстоятельства были отчаянные. Горничная скормила ему кусочек рыбы.

– Куда возможно – телеграммы, – добавила Хюльда. Она остановилась, задумавшись, и добавила еще одно слово. Она измазала углем подбородок, но Мерритт не станет ей говорить, пока она не закончит. – Чтобы быстрее.

– Полагаю, – добавил Мерритт, – мы не явимся на наш суд, – не с этим лживым обвинением в убийстве, добавленном к списку их мнимых проступков.

Хюльда сдулась и сгорбилась.

– Еще и это. Но будем решать проблемы по очереди… О да, я писала ее кузине, – она пометила это на листке. – Адрес… Кажется, я его помню, но… – она закусила губу, переворачивая короткую палочку, чтобы найти, где угля побольше.

Она закончила свой список, который оказался более внушительным, чем Мерритт осознавал. Когда она дала ему его посмотреть, он украдкой показал на свой подбородок, и Хюльда быстро стерла угольное пятно рукавом платья, потому что тюремная охрана не оставила ей даже носового платка. Затем она отнесла бумагу Бет, которая тщательно ее изучила.

– Нам нужно выбрать для встречи безопасные место и время и незаметно включить их в каждое послание, – сказала она.

– Не здесь, – добавил Мерритт. – Вдруг перехватят.

Хюльда кивнула, затем обняла себя руками, пытаясь согреться.

– У них немного времени уйдет, чтобы привезти волшебника, который нас выследит.

– Едва ли они думают, что мы все еще в округе Саффолк, – предположил Мерритт, но ее стресс, казалось, от этого не уменьшился.

– Возможно, будет лучше дождаться вечера, – сказала Хюльда.

Бет пожала плечами.

– Я из-за этого не переживаю. Если меня остановят и установят мою личность, то задержать не смогут. К тому же, – улыбнулась она, – большинство белых мужчин не отличат меня от любой другой чернокожей женщины.

Мерритт выпрямился.

– Это абсурдно.

Бет одарила его такой знающей улыбкой, что Мерритт понял, что совершенно не прав и ему стоит, пожалуй, больше ничего на эту тему не говорить.

Встав на ноги, Бет свернула список и сунула его в карман. Оуэйн тихонько заскулил, и она потрепала его под подбородком.

– Я вернусь, малыш, – она поцеловала его в макушку, раздала их скудный завтрак и вышла на почти задушенный тучами солнечный свет.

Мерритт ей завидовал.

«А тем временем, – раздался знакомый молодой голос у него в голове, – давай проведем урок».

Он вздохнул.

– Если ты хочешь попрактиковаться с буквами, принеси мне еще кусок угля.

Хюльда огляделась, растерявшись, а затем кивнула с пониманием.

– Я не против поиграть в учителя. Будет хоть чем заняться.

«Не буквы, – фыркнул пес. – Пора практиковать твою магию».

Мерритт нахмурился.

– Учитывая, что мы пытаемся залечь на дно, не думаю, что сейчас для этого лучший момент, да и место тоже.

«Подходящий момент никогда не настанет. Я расскажу тебе все, что знаю».

– Может, у меня даже чары не такие же… – горло зачесалось.

Оуэйн его проигнорировал.

«Во-первых, если ты хочешь заставить двигаться что-то, что не двигается, ты должен увидеть это в своей голове. Представь себе, что камень отрастил ноги и встает, чтобы уйти…»

* * *

Место для встречи, что они выбрали, было очень крупным перекрестком примерно в трех четвертях мили от Батистова убежища в доках – место, где будет легко просматриваться любой прохожий. Четверть его протянулась через небольшой участок леса, который ночью нависал со всех сторон, темный и пугающий, хотя свет уличного фонаря неподалеку бросал отблески на наледь, формирующуюся на ветвях ближайших деревьев, что было, как пришлось признать Мерритту, жутковато-прекрасно. Лавка менялы, темная и закрытая до утра, была сразу за перекрестком на западе. Множество припаркованных тележек и повозок протянулись к востоку, а на юг петлей уходила широкая разветвляющаяся улица. Булыжники под ногами были гладкие, но не покрытые льдом, и Мерритт стоял напротив фонаря, чуть в стороне от дороги, сунув руки в карманы, чтобы не замерзнуть, его дыхание клубилось в воздухе. Куртка рыбака, которую он стащил вчера по дороге сюда – он ее когда-нибудь обязательно вернет, – жала ему в плечах, а волосы были убраны под фуражку, украденную там же.

Это была вторая ночь ожидания на перекрестке в назначенное время – четверть двенадцатого. Он не хотел, чтобы это делала Бет – холодно или нет, но было еще не так поздно, чтобы всякие пьяницы пошли спать, такую же отговорку он приберег и для Хюльды. Ненужную, вероятно, потому что Хюльда, практичная, как всегда, отметила, что у нее и Батиста более примечательная внешность, так что Мерритт остался очевидным выбором для поджидания Миры.

Он не знал, как реагировать на заявление о том, что у него непримечательная внешность. Не считая волос, пожалуй, это было правдой. Но он все равно как-то не заметил развешанных по округе плакатов «Разыскивается» со своим или Хюльдиным лицом на них.

Оуэйн принюхивался к засохшему сорняку. Мерритт взял пса с собой, на всякий случай, но запретил всякие непрошеные наставления по пути. Если Мира покажется, Мерритт должен быть в состоянии поговорить с ней. Ну и к тому же он не