по лестнице в освещенный костром закуток. Батист спал возле входа, надвинув шляпу на глаза. Хюльда сидела поблизости, отковыривая от палочки кору ногтями больших пальцев.

Она подняла на него глаза и улыбнулась.

– Мне приходится периодически его тыкать, когда он начинает храпеть.

– Я виделся с Мирой, – сказал Мерритт.

Хюльда тут же вскочила на ноги.

– Она жива! – Она приложила руку к груди, как будто задержала дыхание на несколько лишних секунд. – Она пришла? Куда? Что она сказала? Она в порядке? – Хюльда схватила его за локти.

Он взял ее за руки в ответ и описал их встречу в таких мелких деталях, какие только смог припомнить, а Оуэйн в это время обнюхал комнатушку и начисто вылизал тарелки. По их настоянию, Бет договорилась с местной подругой, что поживет у нее, так что ее здесь не было и она не могла его отругать. Хюльда сжимала руки Мерритта чуть сильнее с каждым предложением, а когда он закончил, ей потребовалось несколько секунд, чтобы все переварить, затем она отвернулась и принялась ходить туда-сюда, пригнувшись, чтобы не биться головой о низкий потолок.

– Это хорошо. Это хорошо. Она все сделает, – она прижала согнутый палец к подбородку.

– Ты уверена?

– Если это был не призрак, надевший тело Миры, то она все сделает, – Хюльда потерла руки. – Надеюсь, наш побег простят… или дадут возместить ущерб, – она покачала головой. – Она все исправит. – Она сжала губы и кивнула. – Нам нужно будет поговорить с адвокатом. Узнать, что он может посоветовать. И я не хочу, чтобы Бэйли был в зале, когда станут давать показания. Я все еще думаю, что если бы только могла поговорить с мистером Уокером наедине…

Вздохнув, Мерритт стянул с головы фуражку, отчего волосы рассыпались по плечам, и сел на одну из бочек.

– Даже если бы ты могла, – осторожно сказал он, – у отрицательных эмоций есть шипы. Они… так просто не уходят, усиливают их чары или нет.

Хюльда остановилась, и ее молчание сказало Мерритту, что он ее не убедил.

– Я просто… я не понимаю, как мистер Уокер не осознает, что им манипулируют! Я знаю, что истериец может действовать незаметно, но если осознанно подойти к вопросу, то можно понять. Я же поняла.

– Может, мистер Бэйли уже давно над ним работает.

– Может быть. – Она примостилась на другой бочке. – Если у них такая долгая история, то разбить чары будет сложно. Интересно, ощутили ли что-то мисс Ричардс или мисс Стиверус.

– Если они не связаны с жаждой власти мистера Бэйли, то, может, и нет.

– Их в любом случае вызовут в качестве свидетелей, – сказала Хюльда. – Я буду шокирована, если нет. И мистер Бэйли тоже об этом знает. Он будет работать над ними. – Она всплеснула руками. – Я просто… Я этого не понимаю. Ему ведь приходится манипулировать столькими людьми. Как ему удается не сбиваться? Это, наверное, изнурительно.

Мерритт обдумывал эту головоломку всего мгновение, как вдруг что-то вспыхнуло в его голове – что-то очень похожее на отличную идею для истории, но было очень даже привязано к реальности.

– Вот оно.

– Что?

– Насколько талантливым может быть этот человек? – спросил Мерритт, на его губах распускалась улыбка. – Я думаю, нам нужно это проверить. Но нам понадобится вся помощь, какую мы сможем достать… и поддержка Миры.

Несколько секунд она изучала его лицо.

– Я слушаю.

Глава 20

26 ноября 1846, Бостон, Массачусетс

Город все еще был страшным, особенно днем. Там было так много людей, так много дорог. Оуэйн не мог за всем уследить. Но было не так страшно, когда кто-то ходил с ним, например Батист или Мерритт. Однако сегодня он был с новой леди, которую представили ему как мисс Хэй, но которую все вроде бы звали Мира. Оуэйн тоже так ее звал, потому что так короче.

Он прождал у фонаря, как ему и велели, почти час – ну или ему показалось, что прошел час, – пока она не появилась на заре и не подозвала его, щелкнув пальцами. Его не нужно было звать щелчком, но его собачьей части понравилось. Он зашагал с ней рядом, и они отошли уже так далеко, что лапы Оуэйна начинали болеть, когда они наконец добрались до двухэтажного здания, которое Оуэйн счел бы большим, если бы не повидал так много всего в Род-Айленде и Массачусетсе, путешествуя с Батистом. Мира проскользнула через боковую дверь, бросив Оуэйну на ходу: «Ступай мягче».

Оуэйн взглянул на свои лапы – вроде не твердые, – а потом понял, что она имела в виду другое.

Они прошли мимо кабинета, который, казалось, был еще закрыт. Оуэйн уставился на вывеску, разобрав «Р-Е-Е-С-Т-Р», а потом ему пришлось ускориться, чтобы не отстать. Его когти тихо стучали по полу, так что он пытался идти странной походкой, чтобы они не издавали ни звука. Он не знал, как подстригать себе когти в собачьем теле. Может, не знал, и как в человечьем, – или не помнил, хотя он достаточно раз видел, как Мерритт это делает, так что, если он отрастит себе большие пальцы, сможет повторить.

Может, однажды побочный эффект от какого-нибудь заклятья изменения как раз и наделит его большими пальцами. Это ж сколько всего он тогда сможет сделать!

Они поднялись по узкой лестнице, пахнувшей деревом, плесенью и чем-то чистым, что Оуэйн не распознал, а потом пошли по коридору к комнате, где было несколько коротких рядов стульев и высокий стол в дальнем конце. Мира сняла шляпу и села так далеко от стола, как только могла, а потом жестом велела Оуэйну лечь с ней рядом, почти заслонив его собой.

Оуэйн заворчал и послушался. Он уже много лежал. Ему хотелось бегать и гонять кроншнепов. Но он также понимал, что эта миссия очень важна, так что попытался сосредоточиться.

Они ждали очень долго.

Вошла еще пара людей, лишь один взглянул на Миру, хотя сели они впереди. Потом еще двое, мужчина и женщина, и наконец появился дяденька в парике и темной мантии, усевшийся за тот слишком высокий стол. Они все начали говорить, используя фразы, которые Оуэйн не вполне понимал, например «супружеская неверность» и «расторжение брака», и порой звучали очень злобно, и он быстро утратил интерес. На какое-то время он задремал, резко проснувшись от громкого звука, как будто друг о друга ударились два деревянных предмета. Больше никто в комнате напуганным не выглядел. Значит, это обычный звук. Вышло несколько людей с бумагами. Комната затихла. Когда дяденька в парике начал