Направляясь на шум, мы ворвались в общий зал, где сходились все комнаты на этаже. Сквозь высокие окна внутрь проникало закатное солнце, одаривая помещение золотым сиянием. На полу лежала трубка Региса с новым древком – видимо, врачеватель неведомым способом успел её починить.

Сам Регис тоже лежал на полу. Его голова была повёрнута в сторону, а щека упиралась в тёмный ковёр с высоким ворсом. Сверху на нём с видом победителя сидел Кьярин. Именно его рука на затылке врачевателя прижимала того лицом к полу.

Регис сдавленно сыпал проклятиями и словами, которые обычно даже теневые не употребляли. А Кьярин звучно хохотал, говоря, если див его очень попросит, назовёт господином, тот его отпустит. Чуть сбоку на стуле сидел Зандер, у которого в одной руке был спасённый чайник, а в другой – кружка с чаем. Круглый столик, опрокинутый, лежал возле его ног, пока он взирал на происходящее с немного изменившимся выражением лица. Оно было по-прежнему хмурым и явственно говорило: «Чем я заслужил всю эту дрянь?»

В глазах на мгновение потемнело от прилившей крови. Я стояла в комнате с мечом наперевес, вспоминая, как когда-то сковала нарушившего правила Люция обездвиживающими печатями и тащила к наставнику. После я не раз испробовала эти знаки на нём по схожим причинам. Моран же в ответ никогда к ним не прибегал после случая в лагере у озера Спокойствия. Но и, по моему мнению, причины у него достойной для этого не было.

Взгляд выхватил зеркало на стене, в котором отражалось моё каменное от гнева лицо, ставшее от этого крайне строгим, Люция, стоявшего прямо за спиной, и двоих недотёп, валявшихся на полу и устроивших разгром.

Когда я двинулась к ним, Кьярин как раз улыбнулся, помахал нам рукой, которую убрал с затылка врачевателя. На щеке Младшего Рока виднелись три царапины, идущие параллельно, как от чужих ногтей.

Я двинулась к ним, убирая меч в ножны.

– Вы только посмотри… – попытался сказать Кьярин, прежде чем через мгновение, завалившись вперёд, рухнуть лицом в пол, как мешок картошки.

Лицо Региса успело вытянутъся, на нём даже пронеслись радость и злорадство, сменившиеся мимолётным страхом, когда его приподнятая голова рухнула обратно на пол после моего прикосновения.

От гнева дар словно стал плотнее, сгустился, превратившись в острую, твёрдую сталь.

Вырубив обоих, я отошла, убирая руку за спину.

– Для меня тоже есть одежда? – переходя сразу к делу, спросила у Люция, осматривая его конспиративное одеяние.

– Да. В твоей комнате.

Кивнув, я направилась в нужном направлении, пересекая зал и проходя мимо Винсента.

– Не переживай, скоро очнутся, – сообщила ему. – Только не трогай их. Пусть лежат на полу. Может, тогда научатся договариваться.

Перед тем как скрыться в коридоре, я мельком взглянула на Зандера, и в его взоре мне почудилось уважение.

XIV

Занятные истории

Считается, что первый раскол открыли одновременно двумя теневыми сердцами.

Кто это сделал, доселе неизвестно.

Как и то, кто именно поставил купол над порталом, который сдерживает энергию Серого мира.

«Из записей исчезнувшего ордена Хранителей»

Библиотека города Турис

Сара Сорель

Покинув гостиный двор, мы направились в противоположную сторону от центра. В городе кипела жизнь, в заведениях обедали люди, постоянно раздавались хлопки дверей торговых лавок, по улицам прокатывались телеги, и… никто из прохожих совершенно не обращал на нас внимания.

Последнее заставило расслабиться и пойти быстрее, чтобы шагать вровень с Мораном.

– Куда мы? – спросила я, посматривая на бедро, на котором висел мой меч, и убеждаясь, что оружие полностью скрывает ткань.

– Прогуляться, – вымолвил Люций. – Неплохо бы разведать, что болтают люди.

– Это может быть полезно? Наверняка проходит немало времени, пока слухи разлетятся по материку.

– Обижаешь, Сара. – Люций покачал головой. – Не стоит недооценивать ни их, ни нас. Людская молва – одно из главных оружий. Слишком много ушей, способных слушать. – Он, сощурившись, осматривал обе стороны улочки, ища что-то, пока ведомое лишь ему одному. – Они отправляют воронов с приказами. Вороны летят быстро. Обычно послания сразу попадают в храмы. Возле храмов часто можно встретить сказителей, которые слагают истории о Святых. Не все жители королевств могут читать, не у всех есть книги. И сказители становятся едва ли не единственными источниками новых историй о Богах, Проклятом и Святой.

– И люди начинают передавать услышанное, – осознала я, смотря на то, как двигается Люций, облачённый в потрёпанную одежду. Хоть мешок на него надень, даже тот бы не скрыл полностью его происхождения. Нам везло, что никто не присматривался. Если людей провести удалось, то даэвов бы едва ли.

– Конечно. Во время академии всё не было так… – Сделал внушительную паузу и, усмехнувшись, продолжил: – …Организованно.

– Да уж, – покачала головой, теперь иначе смотря на людей, которые шагали с другой стороны улицы. Словно подозревая, что они прямо сейчас ведут беседу о событиях на юге.

Мы продолжали путь, пока не шагнули на улочку чайных. Здесь было шумно, почти в каждом заведении за круглыми столиками сидели люди. Многие, видимо, являлись приезжими и обсуждали дела. Широкая дорога, уложенная брусчаткой, по центру имела продавленную колею – судя по всему, телеги проезжали в этом месте нередко. Стоило подумать об этом, как послышался звон колокольчиков, заставивший прохожих расступиться, освобождая путь для экипажа.

Моран, утянувший меня в сторону, на мгновение остановился, а после широко улыбнулся и проговорил:

– Это нам подходит, – кивая в сторону толпящихся на крыльце людей, – похоже, чайная была очень популярна. Точнее, чайных было целых две – их фасады смотрели точно друг на друга с противоположных сторон улицы. И названия у них было схожими: «У золотого солнца» и «У золотого полумесяца». Возле каждого заведения стояло по несколько зазывал, которые боролись за каждого посетителя. Оба здания совпадали количеством этажей и планировкой. Они напоминали близнецов, которые, повзрослев, всё ещё оставались похожими друг на друга, но за счёт разного характера и жизненного опыта обзавелись множеством отличных черт. Так, например, «У золотого солнца» окна были ромбовидные, а у «полумесяца» – прямоугольные, у первой чайной часть фасада покрывал хмель с гроздьями светло-зелёных «шишек», а у второй – дикий виноград с местами, окрасившимися в малиновый листьями.

– Ты выбрал самые многолюдные и состоятельные заведения, – заметила я, рассматривая гостей чайных.

– Да, в этом и был весь смысл. – Люций с готовностью кивнул, а после задумчиво перевёл взор с одного строения на другое. – Пойдём, Сара, – сказал Моран, делая решительный шаг к левой стороне улицы и снова