«Повести временных лет», было бы ошибкой. По притокам Припяти как раз и лежал удобный путь на запад, в земли волынян на Буге, через которые можно было попасть к ляхам на Вислу, через ее верховья в Карпатах – к моравам и чехам. Западный конец этого великого торгового пути находился в землях немцев и в современных Нидерландах. А можно было от древлян двинуться на юг по Днестру, на восточном берегу которого лежали во времена княгини Ольги земли тиверцев, а на западном – уличей. От них тоже шли дороги на запад, в неметчину.

Все славянские племена по этому магистральному пути в Центральную и Западную Европу составитель «Повести временных лет» прекрасно знал. Но о существовании важнейшей трансконтинентальной трассы от империи франков через Русь до Хазарского каганата и Великого шелкового пути даже словом не обмолвился. Хотя она была прекрасно представлена в западных источниках уже в X веке[143].

Это молчание автора «Повести временных лет» не случайно. Он проигнорировал не только торговый путь, лежащий в землях древлян, но и его продолжение во владениях северян. Их сильный и воинственный союз племен жил на левобережье Днепра по берегам реки Десны и ее многочисленных притоков. На Десне стоял град северян Чернигов. Северяне в стремлении к плодородным землям юга заняли также бассейны Сейма, Сулы и Донца, который доселе в напоминание о древних жителях называется Северским.

Через Северский Донец открывался путь на Дон, оттуда на восток – волоком в Волгу и Каспий, или на юг – в Азовское и Черное моря. Именно Донской и Волго-Донской пути археологи считают первыми и долгое время – основными торговыми магистралями Древней Руси.

Проще говоря, поляне не были на древних торговых путях главными, как хотелось бы киевскому монаху-летописцу XII века. Не были они также более «государственными» и культурными, как он хотел показать в «Повести временных лет». Именно основатель Киева, князь (а не перевозчик!) Кий, рассказывает «Повесть», со своими братьями Щеком и Хоривом первыми основали у восточных славян княжество. «И после этих братьев, – уверяет летописец, – стал род их держать княжение у полян, а у древлян было свое княжение, а у дреговичей свое, а у словен в Новгороде свое, а другое на реке Полоте, где полочане. От этих последних произошли кривичи, сидящие в верховьях Волги, и в верховьях Двины, и в верховьях Днепра, их же город Смоленск; именно там сидят кривичи. От них же происходят и северяне».

«Все эти племена, – рассказывает «Повесть» о восточных славянах, – имели свои обычаи, и законы своих отцов, и предания, и каждые – свой нрав. Поляне имели обычай отцов своих кроткий и тихий, были стыдливы перед снохами своими и сестрами, матерями и родителями; перед свекровями и деверями великую стыдливость имели. Имели и брачный обычай: не идет зять за невестой, но приводили ее вечером, а на утро приносили за нее что дадут.

А древляне жили зверским обычаем, жили по-скотски и убивали друг друга, ели все нечистое, и брака у них не было, но умыкали девиц у воды. А радимичи, вятичи и северяне имели общий обычай: жили в лесу, как всякие звери, ели все нечистое и срамословили при отцах и при снохах. И браков у них не бывало, но устраивались игрища между селами, и сходились на эти игрища, на пляски и на всякие бесовские песни, и здесь умыкали себе жен по сговору с ними; имели же по две и по три жены… Этого же обычая держались и кривичи, и прочие язычники, не знающие закона Божьего, но сами себе устанавливающие закон».

Обида полян на «дикие» племена остальных восточных славян очевидна. Для таких обид в истории всегда можно найти основания. Составитель «Повести временных лет» повторил рассказ Начального свода о том, что после смерти Кия и его братьев поляне «были обидимы древлянами и иными окольными». Он рассказал старую байку про хазар, которые потребовали с полян дани, но получили взамен меч и испугались. Однако на самом деле хазар было нелегко испугать, и дань они продолжали брать. Когда на Днепре появились Аскольд и Дир, поляне, согласно той же «Повести», грустно сказали им, что Кий с братьями «построили этот городок (Киев. – А. Б.) и сгинули, а мы тут сидим, их потомки, и платим дань хазарам».

Составитель «Повести временных лет» был прав в том смысле, что именно с появлением князей полянам стало во всех смыслах лучше. Князья пробивали путь в Византию, возобновив торговый путь «из варяг в греки». Олег назвал Киев «матерью городов русских» и сделал его главным пунктом этого пути. Сев в Киеве, он немедленно «начал воевать против древлян и, покорив их, брал дань с них по черной кунице». Сразу затем «пошел Олег на северян, и победил северян, и возложил на них легкую дань, и не велел им платить дань хазарам», после чего повторил ту же операцию с радимичами. Когда соседи полян с востока (древляне), севера (радимичи) и запада (северяне) были усмирены, настал черед живших южнее уличей и тиверцев. Не сумев их покорить, киевские князья вытеснили их на запад. Понятно, что это лишь отголоски реальной борьбы, связанные летописцами с именами прославляемых ими Олега, а прежде Игоря и еще раньше Свенельда.

Общая мысль летописцев наверняка имела основание: с русскими воеводами и князьями полянам было хорошо. Но не все их соседи были с этим положением согласны. «Древляне заразились от Игоря» сразу по его вступлении на киевский престол. Уже на второй год княжения «пошел Игорь на древлян и, победив их, возложил на них дань больше Олеговой», – рассказывает, удревняя события, «Повесть». Характерно, что в закончившемся миром походе Игоря на Византию древлян среди русских воинов не было (в отличие, например, от похода Вещего Олега). В войске Игоря перечислены варяги, русь, поляне, словене, кривичи, тиверцы и даже печенеги – без ближайших соседей полян: древлян, северян и радимичей.

Складывается впечатление, что древляне не просто в порыве гнева, а по здравом размышлении убили Игоря и предложили своего Мала в качестве князя русского. У ближних соседей, древлян, радимичей и северян, наверняка были свои претензии и к полянам, изначально поддержавшим идею русского княжения. Междоусобная война назрела, а со смертью Игоря фактически началась.

Ольга не могла сдаться сама и отдать на смерть своего сына. Разноплеменные дружины готовы были биться каждая за своего ставленника на русский престол. Поляне должны были отстаивать с оружием в руках выгодное им право «держать» князя Руси в своей столице. Древляне и, вероятно, столь же недовольные соседи с севера и запада должны были как минимум власть русского князя в Киеве сокрушить, а в идеале – занять его «стол» своим ставленником, тем же Малом.

В этих условиях нанести