Слабая подвижность, упадок сил.

Как будто энергия аккумулируется внутри тела, а снаружи никак не проявляется. Например, у меня есть клиенты, которые приходят на консультацию, садятся в кресло и за все время могут ни разу не сменить позу.

 Плохая координация и ориентация в пространстве.

Когда человек оказывается в незнакомой или малознакомой местности, то не может найти обратную дорогу, не может запомнить путь. Либо такая неуклюжесть, когда у него не получается быть в контакте с телом.

 Фрагментарные движения, резкие, крупные, быстрые.

Связь с телом нарушена, поэтому человек даже не осознает, насколько резко и порывисто двигается.

 Ощущение отделенности от тела.

 Ощущение расщепления левой и правой стороны, верха и низа, частей тела.

Расщепление не всегда осознается человеком, но в терапии оно дает о себе знать. Например, голова ощущается отдельно от тела.

 Ощущение беспомощности, бессилия, пустот в теле.

 Психосоматика, тики, неврозы.

В результате травматизации сначала нарушается конфигурация личности, а затем из новой Я-концепции появляются психосоматические симптомы.

 Недостаток безопасности, гиперконтроль.

Есть люди, которым необходимо все-все контролировать. Происходит это только тогда, когда человеку тотально не хватает безопасности.

 Позиция «жертвы».

 Отсутствие детских воспоминаний.

Когда происходит диссоциация, раскол между самосознанием человека, его «Я» и тем, что он не хочет чувствовать, помнить и ощущать, тогда воспоминания переходят в бессознательный опыт.

Для многих людей травматизация ассоциируется с физическим насилием, страшным происшествием. На самом деле травмировать ребенка может все что угодно. Например, мой опыт, который долгое время имел сильный заряд и продолжительно прорабатывался в терапии, я рассказывала про свое детство в начале книги.

Как устроен наш мозг

Самым первым у человека формируется стволовой мозг (мозг рептилий), отвечающий за инстинкты, инстинктивные движения, чувствование своего тела и жизненную энергию.

Затем формируется лимбический мозг (мозг млекопитающих), отвечающий за эмоции и чувства.

Далее появляется неокортекс, отвечающий за поведение, мысли, смыслы, причинно-следственные связи и когнитивные процессы.

Травма воздействует на все отделы мозга.

Поэтому работать с человеком без привлечения тела, эмоционального состояния и его смыслов невозможно. Если же работать только с симптоматикой, например, поднятыми плечами, посредством массажа, то результат будет кратковременным, потому что напряжение создано непрожитыми эмоциями, а они в свою очередь вызваны каким-то опытом тела.

На уровне стволового мозга блокируются инстинкты, телесные реакции, происходит «замораживание» человека. Есть такое упражнение, когда группа людей становится в круг, перекидывает друг другу мяч. За каждым человеком встает другой и кладет ему руку на основание черепа, так называемую точку контроля. Начав перекидываться мячом, травмированные люди не смогут его поймать, потому что не возникает своевременная верная реакция, потому что человек, держащий руку на точке контроля, воспринимается травмированным как опасность, и происходит сбой на уровне мозга. В стволовом мозге блокируется чувствование своего тела.

В обычной жизни этот эффект может проявляться тем, что человек, переживший травму, не ощущает усталость, боль, напряжение, пока это не дойдет до некого апогея. Связь «тело – мозг» не прямая, а пунктирная, пропадающая, а иногда и отсутствующая.

На уровне лимбического мозга блокируются эмоции и чувства. Когда человек не может проявлять горе, радость, наслаждение, скорбь.

На уровне неокортекса блокируются разумное поведение, мышление, творческие способности и воображение.

Например, человек попадает в одну и ту же ситуацию из раза в раз и не может этого увидеть. На моем опыте было так, что на сессии клиент рассказывает о ситуациях в отношениях с супругом. А через время говорит о прошлых отношениях, повторяя слово в слово описание нынешних, но при этом связи не видит. Происходит это не потому, что человек глупый или недальновидный, а потому что травма нарушает связь неокортекса с остальными уровнями мозга.

Есть люди, которые говорят, что не умеют петь, танцевать, рисовать. В танце очень видно травматизацию: человек не попадает в ритм, движения отрывистые, грудная клетка может быть зажата, руки не шевелятся, а танцуют только ноги, либо наоборот.

Когда блокируются инстинкты (стволовой мозг и тело), то убежать, защититься, ударить, крикнуть становится невозможно, поэтому человек не может почувствовать безопасность и ограничен в своем проявлении. В жизни это проявляется как неспособность постоять за себя, громко проявиться или представиться в скоплении людей – страх быть замеченным.

Когда блокируются чувства и эмоции (лимбический мозг), тогда внутри нет опыта их проживания, нет возможности их выдерживать, различать, справляться, потому что они пугают, захватывают и вводят в оцепенение.

В «Добаюкивании» я нередко сталкиваюсь с такой реакцией участников: «Я боюсь идти туда, потому что поднимутся такие сильные эмоции, что я с ними не справлюсь».

Кстати, «Добаюкивание» позволяет участницам в роли мамы получить опыт контейнирования. Когда человек в гамаке начинает плакать, кричать и злиться на мать, она учится оставаться рядом и продолжать любить его, несмотря на эмоции ребенка. Точно так же, как и с реальными детьми.

Человек, у которого нарушена работа лимбической системы, не может одновременно испытывать злость и любовь. Когда же связь работает, то приходит осознание своих чувств многогранно.

Когда блокируется неокортекс, то теряется возможность сопоставить факты, увидеть причинно-следственные связи, повторяющиеся события, менять паттерны поведения в соответствии с обстоятельствами. Человек ограничивается своей травмой со всех сторон. Гибкая психика (без травматизации) позволяет выбирать стратегию поведения исходя из ситуации.

Исцеление происходит за счет восстановления целостного опыта человека, связанного с этим событием. Поэтому необходима работа со всеми звеньями цепи, включая все отделы мозга.

Рептильный мозг – через восстановление движения и ощущения себя и тела.

В рамках «Добаюкивания» человек должен почувствовать импульс к рождению. Но бывает и так, что уже и музыка сменилась, и все вокруг уже на руках у мам, а кто-то до сих пор в гамаке. Иногда на моих группах люди прямо говорили: «Я не хочу рождаться. Тут мне хорошо. Мама рядом. А снаружи плохо. Не пойду». Тут необходима работа через тело: прикосновения, поглаживания, тепло рук.

Лимбический мозг – через работу с эмоциями и их контейнированием[16].

Про «контейнеры» подробно и довольно сложно писал британский психоаналитик Уилфред Бион, он описал схему «контейнер-содержимое», где контейнер – мать, которая перерабатывает примитивные эмоции ребенка (содержимое), оформляет их, называет (вербализирует) и возвращает затем ребенку, а он впоследствии в этой новой форме будет способен воспринимать их.

Младенец постоянно испытывает трудные эмоции (страх, голод, дискомфорт и тревогу), которые непереносимы для него. Он выражает их через крик, мать или другой «свой» взрослый подходит, гладит, берет на руки, меняет пеленки, дает молоко и говорит нечто похожее на: «Все хорошо, ты просто