Хоть она и позже меня проснулась, но оправляется она на удивление быстро.

— Р-рада это слышать… — и подумав, продолжая оглядываться и всматриваться, спросила: — А г-где это мы?.. И г-где… о-он?..

— Ушёл вместе с остальными за едой. Меня же оставил здесь, помогать и защищать вас.

— «О-остальными»?..

— Мальчиком, что тут живёт, и Евой, которую он спас после того, как мы её… — замолкла она на мгновение, подбирая подходящее слово, — прогнали в ту ночь…

— Т-так… она выжила?..

— Да. С её слов, ей сильно повезло случайно забрести в эту избу.

— М-мерзкая… и ж-живучая… прямо как т-таракан…

— Да, наверное… Но нам это в итоге только на пользу, ведь спасла всех нас именно она.

— О-она? Н-но… как?..

— Давай позже об этом. Не думаю, что тебе сейчас вообще стоит думать о чём-то связанном с этим.

— У-угу… — слегка кивнула она. — Так… что это за место?..

— Обычный, одиночный дом, по сути. Разве что с некоторыми необычными для такого места предметами, которые могли взять только из того места. Ну и насколько я поняла со слов Евы, мальчик тут живёт совсем один. Те же, с кем он тут жил, погибли. Из этого исходит много логических вопросов, но ответа на них у нас пока нет, и тебе об этом, наверное, вовсе лучше не думать…

— Понятно… а здесь т-точно безопасно?..

— Хочется, конечно, уверено заявить, что это так. Но… честно говоря, после всего через что мы прошли, к сожалению, не могу этого сделать… Хотя, как я поняла из их объяснений, скорее всего этот едкий-травяной запах, пропитавший весь дом, хорошо отпугивает демонов. Ну и мальчик же выживал как-то в одиночку здесь, не имея Дара…

— В к-каком это плане?..

— В прямом. У него нет Дара — он обычный человек. И ему всего лет одиннадцать на вид — даже младше её, — кивнула она на девочку.

— Но… как он тогда здесь выживал?..

— Это один из тех самых, логических вопросов, на которые нам только предстоит попытаться найти ответы…

— Э-это значит…

— Да, мы здесь останемся на какое-то время. Думаю, как минимум, где-то на полнедели — пока полностью восстановимся, по крайней мере физически, пока наберём силы, чтобы идти дальше, пока подготовимся к этому, сделав запасы провизии — может, на это уйдёт даже вся неделя. Да и раньше мы ведь торопились идти вперёд из-за нужды выбраться с севера куда-то в более тёплые края, где хотя бы природные условия не будут столь жёсткими, а теперь у нас с этим нет проблемы, — показательно обвила она глазами весь дом.

— А-а… мальчик?..

— А что с ним?

— Ну… он не п-против, что мы будем жить тут?.. Нас же очень много — п-пятеро, считай…

— Это он сподвиг Еву помочь нам и даже показал, как это сделать, так что не думаю, что он это сделал, чтобы потом выгонять нас. Но даже если он не захочет делить с нами этот кров, то… боюсь, у него не будет в этом плане выбора…

— Нам н-нужно это место, чтобы выжить, так что его ж-желание не учитываться?..

— К сожалению. Но и вредить ему как-то мы не собираемся — отплатим же едой и защитой.

— М-может… тогда возьмём его с собой?..

— Что?..

— Ну… я п-подумала, что если он до этого жил тут с кем-то, а эти люди умерли, и он остался совсем один, то… ему, наверное, т-теперь очень одиноко и с-с-страшно здесь…

— Ну да, возможно… я что-то об этом даже не подумала…

— Т-так что?

— Мы это не обсуждали, но, думаю, сегодня-завтра мы спросим мальчика об этом, и если он захочет, то возьмём его, конечно же, с нами. Будто мы сможем поступить иначе и бросить его здесь одного, против его его воли… Правда, не знаю, что мы будем тогда делать с ними двумя потом.

— В к-каком смысле?

— Ну, оставить их у других диких не выйдет — у неё слишком слабый Дар, — сказала она, смотря на девочку, — а у мальчика его вовсе нет, не говоря уже о том, что он немой — так что их вряд ли они их примут к себе, как не изгаляйся. И в Империю, к нам, их тоже не получиться доставить — они ведь дикие, их просто убьют сразу же, даже не став нас слушать. Ладно, сейчас размышлять над этим бессмысленно — подумаем потом, как все соберемся.

— М-мальчик… немой?..

— Угу… судя по всему, у него какие-то проблемы с речевым аппаратом — звуки произносить может, а вот что-то сказать даже не пытается, объясняя жестами, что не может этого сделать.

— К-какой ужас… А к-какой он в целом?..

— Как по мне, они с ней достаточно похожи — тихие и робкие, а говорят только тогда, когда явно к ним обращаешься. Разве что мальчик более… любопытный и активный, что ли. Хотя это, скорее, она слишком зажатая и пассивная… В целом, думаю, он обычный, нормальный одиннадцатилетний парень, просто который разговаривать может лишь языком жестов.

— Я-языком жестов? А он же з-знает его, так что мог бы п-поговорить с мальчиком…

— Нет. Это, к сожалению, не так работает. Мы уже думали, как наладить общение с мальчиком, и я тогда сильно удивилась, узнав, что он ещё и язык жестов откуда-то знает. Но вот, как оказалось, язык жестов далеко не один. Их множество. И тот, что он знает он — совсем не такой, каким пользуется мальчик. Причём, с его слов, в них даже схожести достаточно мало. И скажу больше — после этого мы попытались через неё наладить с ним контакт — они же оба из диких, и то, что он немой ничего не значит, ведь пускай говорить он и не может, но слушать и отвечать знаками — вполне. Вот только… что наш язык, что её язык… он одинаково не понимал.

— Их язык р-разный?..

— Скорее всего. Есть, конечно, вероятность, что произошёл так называемый «языковой сдвиг» — то есть, его родители к его рождению уже позабыли часть языка, из-за чего воспитывали они его, прививая ему новую версию языка, но это вряд ли — в таком случае он должен был хотя бы частично понимать её. А это не