Ставни на окнах, возможно, послабее двери. Но их тоже без подходящего инструмента не одолеть. Значит, надо инструмент найти.

Теперь она осмотрела КПП тщательно, досконально, – и безуспешно. Штырь от турникета был намертво вбетонирован в пол, не выдрать. Секция ограды не поддалась попытке ее разломать. Поддался бы столик, над которым торчал из стены обрывок провода. Но тонкие деревянные ножки этого предмета меблировки надежд не внушали, разлетятся после первого удара по двери. Диван, вероятно, скрывал в себе массивные и прочные детали, – но их тоже без инструментов не извлечь. Круг замкнулся.

И тут она вспомнила, что не так уж далеко вполне может отыскаться отличный инструмент для высаживания дверей и ставней. Боба. Если они с Марьяшей уже тут, у Базы, то…

Потянулась мыслями к сестре, чего давненько не делала, после истории с ефрейтором Груздем Марьяша плотно захлопнула сознание.

Получилось! Отошла, оклемалась и снова на связи!

Оказалось, что Марьяша и Боба уже час как здесь, успели побывать в штольне, все подготовили и ждут ее сигнала.

Лиза задумалась: как бы половчее подтянуть этих двоих или хотя бы Бобу сюда? И не могла ничего придумать, не представляя, что снаружи, за дверью и ставнями… А сказать, чтоб пробивались, действуя по обстоятельствам, – подставит обоих под пули, только и всего. Похоже, придется выбираться отсюда все-таки самой, и надо срочно придумать как…

Ничего придумать Лиза не успела. Почти одновременно произошли два события, и оба неприятные.

Зажегся свет. И не тусклые, пылью покрытые лампочки, как в подземельях, – под потолком затеплился большой прямоугольный плафон, сначала блекло, но через секунду-другую разгорелся и начал светить сильно и ярко.

А из лестничной шахты донесся грохот. Кто-то бежал по металлическим ступеням, кто-то очень торопился сюда… И если сравнить звуки с теми, что раздавались, когда по лестнице шла Лиза, – какие-то дела на заброшенном КПП нашлись у слона. Или у носорога, по меньшей мере.

* * *

Лиза не знала, что свет ей дистанционно включил Малой. Освещение на КПП не демонтировали, и камеру, и даже громкую связь. Удачно сложилось…

Одновременно с плафоном заработала камера, и Малой, едва взглянув на экран, уверенно констатировал:

– Она там. Сейчас Евсей ее возьмет.

Он ни секунды не сомневался, что все так и будет… Грохотавшая по лестнице боевая машина походила на мобилей, погибших от скальпеля, как танк на детскую игрушку, его изображающую.

Возьмет, мысленно согласился Ковач не без доли сожаления. Не просматривается что-то шансов у Елизаветы Пахомовны, разочаровывает…

Ошибались оба. Они рассуждали правильно, исходя из имевшейся у них информации, но знали не все.

Если бы Малой сумел как-то установить один из комплектов своей подслушивающе-подглядывающей аппаратуры в голову рядовому Евсееву (не бывает такой аппаратуры, но вдруг) и мог бы сейчас вместе с Ковачем видеть и слышать, что там, в голове, творится, – мнение обоих резко бы изменилось.

Разумеется, они обнаружили бы под толстым черепом не шансы на победу Лизы, откуда там взяться такому… Они бы обнаружили, что выполнять приказ и брать Лизу живой и относительно невредимой Евсеев не намерен. В его ближайших планах было убить проклятую девку. Не сразу и мучительно.

…Отсутствие нормальной практики при сугубо теоретических познаниях сыграло дурную шутку с доктором Рымарем. Будь Рымарь повнимательнее к мелочам, хорошо заметным наметанному глазу психиатра, да пройди он хоть раз стажировку в психиатрической клинике, – заметил бы, что с Евсеевым дело неладно.

Но в клинике доктор по понятным причинам не побывал, и вообще двадцать лет прожил под землей, где совсем здоровых головой под конец не осталось, у всех завелись свои тараканы, у кого поменьше, у кого побольше.

Под землю Евсеев угодил девятнадцатилетним парнем, здоровым и полным сил. Год за годом мужское желание не находило объектов для приложения… Даже к старческим мослам фельдшерицы Галины Васильевны рядовому соваться было не по чину, не говоря уж о разборках, что случились вокруг подросшей Иринки Мартыненко.

Поэтому Евсеев женщин ненавидел. Возненавидел давно. Хотел ими обладать, но люто ненавидел при этом. За то, что не давали.

Женщин-мутанток он ненавидел вдвойне. И, в отличие от женщин Базы, мог с ними воплотить ненависть в конкретные дела… И воплощал. Убивал при любой возможности. А в последнее время (крыша уезжала дальше и дальше) в рейдах Евсеев все меньше думал о поставленных задачах, они стали чем-то вторичным, – а если не удавалось подстрелить хоть одну тварь, считал день, проведенный в рейде, пропавшим зря. И рвался за периметр, вызывался добровольцем только за этим, ни за чем иным.

А нынешняя мутантка – вообще особый случай. Ведь вся, сука, вся по уши в кровище! Его, Евсеева, бойцов кровища-то. Скольких она умудрилась нашинковать своим скальпелем, а?

…Дверь с кодовым замком, ведущая в шахту пожарки, была распахнута, и Евсеев понял, где мутантка. В тупике, вот где, в ловушке. Отбегалась.

Съехавшая крыша не отключила ему инстинкт самосохранения. Топая по лестнице, он заценил расстояние между перилами и стеной шахты – и тут же придумал план, казавшийся ему очень хитрым: замудохает гадину ногами до смерти, этак неторопливо, ломая кость за костью, – чтоб прониклась и почувствовала. А потом скинет тушку в шахту – четыре уровня пролетит и окончательно в лепеху превратится. Сама, дескать, сиганула, когда в ловушке оказалась… Просто, как все гениальное, правда?

Гением Евсеев не был, и даже до среднего уровня ай-кью солдат-срочников недотягивал, и двадцать с лишним лет под землей добавили его голове седины, но не извилин, – не подумал, что после запланированного им шоу на полу КПП останутся следы, и Ковач, не вчера родившийся, непременно их заметит.

О том, что на КПП обнаружилась работающая камера наблюдения, рядовой Евсеев тем более не подозревал.

* * *

Что к ней наверх бежит натуральный кровосос, Лиза поняла сразу. Мобили ее слишком боятся, чтобы в одиночку так спешить под скальпель… Едва ли это Ковач решил сделать ей еще один подарок и торопится сюда с ключом от наружной двери. Хотя ключ-пластинка у бегущего может оказаться, отчего бы и нет…

Решение она приняла мгновенно. Никаких зрелищных драк, хватит, намахалась руками-ногами… Она затаится за дверью – и сразу, едва сунется, отоварит по голове дубинкой, со всей дури, не жалея сил. Закончит бой одним ударом, а кровосос даже и не поймет, что поединок начался. Потом Лиза заберет ключ и уйдет. Не будет ключа – тогда и решит, что дальше.

Так и сделала. Кровосос подвернулся глупый, Ковачу не чета. Не постоял на площадке, прислушиваясь, что происходит внутри КПП. Не приоткрыл осторожненько дверь, заглядывая внутрь (Лизу все равно бы не увидел, она таилась за простенком, готовая к сокрушительному удару). Как бежал по лестнице, так и поперся в дверь, не сбавляя аллюра, тупорез.