(Надо отметить, что с мобилями, и не только с мобилями, прудящими в штаны на допросах у Ковача, такого не случалось. Но мобили и прочие не шли в ментальную атаку, открывая свой мозг…)

Сознание она не потеряла, хотя была близка к тому. Коридор сошел с ума, пол ходил ходуном, стены раскачивались, Лиза попыталась ухватится за гладкий металл и устоять – не сумела ни того, ни другого.

Потом появилась рука – никому не принадлежавшая, ниоткуда не растущая – и положила что-то небольшое ей на грудь, потом исчезла. Она не удивилась бесхозной руке, вообще ничего о ней не подумала. Ей нечем было думать. Мозг исчез, под черепушкой царил вакуум.

…Уходя, Ковач оглянулся на полулежавшую у стены Лизу. Вроде не отрубилась, но из ноздрей тянулись две струйки крови, а на шприц-тюбик, лежавший на груди (тот самый, с «Приливом», полученный Ковачем от Рымаря), Лиза не обращала внимания. Может, самому вколоть? Не стал. Если он ее не переоценил, то соберется с силами. А если нет, значит, на роду ей написано вернуться к доктору Рымарю…

Лиза собралась… Себя собрала в кучку относительно быстро, а вот воспользоваться подаренным шприц-тюбиком решилась не сразу.

Понимала, что подсовывать ей отраву глупо, после всего, что только что произошло. Но не решалась… Потом кое-как поднялась на ноги, почувствовала, что способна лишь на одно: улечься обратно, – и решительно сорвала с иглы защитный колпачок.

…Ковач посмотрел на часы, решил: пора, и спросил у Малого:

– Сам пойдешь за подружкой своей? Или пошлешь кого?

– ???

– Она на пожарной четыре-ноль. Или рядом с ней.

Отреагировал Малой правильно. Не стал терять время и выспрашивать, откуда Ковач это знает. Отложил на потом.

– Евсеев! Дуй к пожарке четыре-ноль, сам, без мобилей: она там, бери ее. И аккуратно, мать твою! И смотри, чтобы снова в техсектора не ушла!

– Не уйдет, – буркнул Евсеев и выдернул гарнитуру из гнезда, связь оборвалась.

«Смелое решение, – оценил Ковач. – Чтобы не сказать авантюрное… Посылать за Елизаветой Пахомовной без подстраховки этот шкаф из мышц с мозгом устрицы? Смело, но недальновидно».

Но нет, Малой подстраховаться не позабыл…

– Никончук? Поднимай всех, кто под рукой, и гони в темпе вальса перекрыть все выходы от пожарки четыре-ноль к техсекторам. Вопросы есть? Выполняй!

Неплохо… Новый тур игры в прятки и догонялки допускать ни к чему. Неплохо, но не учтен один момент: а вдруг Елизавета свет Пахомовна не даст деру в техсекторы от бойцового шкафа по фамилии Евсеев, а умудрится его завалить? Не бывает, но вдруг? А у шкафа, кстати, есть с собой магнитный ключ, позволяющий пользоваться лифтом и открывать наружные двери. И если ключ сменит владельца…

– Савин! Ты на месте?

– А где мне быть?

– СВД с тобой?

– А ей где быть?

– Дуй на крышу штаба. Бери под контроль выход из пожарки четыре-ноль. Держись на связи со мной, без приказа не стреляй. Вопросы?

– Гостей ждать снаружи или изнутри?

– Изнутри. Но и снаружи поглядывай… Действуй.

Бинго, Малой! Вот что значит школа… Ну-с, Елизавета Пахомовна, чем ответите? Жаль, не посмотреть, как все произойдет…

Малой словно прочитал мысли Ковача, сказал:

– А ведь там камера была… Наверху… Если не демонтировали…

И он защелкал тумблерами.

* * *

Сон повторялся. Лестница была выкрашена не белой краской, а черной, и ступени другого вида, – но бежала по ней Лиза совсем как в давешнем сне, – легко, как на крыльях летела.

Ковач сделал царский подарок, его шприц-тюбик не просто поставил Лизу на ноги – таких сил она не чувствовала в себе с самого начала эпопеи на Базе. Все мышцы переполняла упругая радостная сила, казалось, попадись сейчас десяток мобилей – пройдет сквозь них и по ним, не заметив. И голова чистая, ясная, что порой даже важнее…

Царский подарок, да. Непременно надо при оказии отдариться. Например, если попадет Ковач ей в руки, – подарить ему легкую смерть, чтобы в Колодце не мучился.

Лиза вылетела на верхнюю площадку.

Добралась, добралась!

На двери нет кодового замка, нет вообще никакого… Оно и верно, при пожарах замки и засовы смертельно опасны, могли бы, кстати, и внизу убрать… Она медлила толкнуть дверь, она верила и не верила, что за ней небо, солнце (сейчас ночь, но взойдет же), свобода… Еще останется просочиться сквозь ограду, но это дело решаемое. Есть у нее одна придумка – будет шумно и зрелищно.

Правильно она не верила. За дверью не было ни неба, ни прочего. Еще одно помещение. Не освещенное, в отличие от шахты лестницы, – пришлось доставать фонарик и подсвечивать, чтобы понять, куда она попала.

Очень быстро она сообразила, что здесь когда-то был КПП – не такой, как главный КПП Базы, предназначенный для пропуска техники, а смахивающий на тот небольшой, через который народ на кровососовский рынок запускают… да, очень похоже.

Только стал здешний КПП не нужен, наверное, и его демонтировали, но не до конца. Штырь от турникета, например, остался, торчит из пола, а того, что на штыре должно вращаться, не осталось. А от оградки, что к турникету примыкала, уцелела одна секция из двух. Из помещения выгорожено застекленными перегородками другое, поменьше, – закуток для охраны. Туда Лиза глянула мельком, не заходя, ничего там не было, кроме диванчика у стены, – из прорех торчит набивка, оттого и бросили, наверное. В остальной части КПП обстановка такая же скудная: кроме остатков турникета и ограды, приткнулся к стене небольшой колченогий столик-инвалид, тоже не прельстивший тех, кто забирал отсюда имущество.

На все это невзрачное хозяйство Лиза почти не обратила внимания, выхватив лучом фонаря и взглядом главное: окна. В двух стенах КПП имелись здоровенные окна, и пусть их потом прикрыли снаружи металлическими ставнями, или же попросту обшили металлическим листом, – плевать! Под землей окна не делают, не нужны они там! Она наверху, и вон за той железной дверью – теперь уж точно небо!

Она метнулась к двери, толкнула, – та не шелохнулась. Осветила дверное полотно, поискала замок…

И застонала от разочарования.

Нечто, напоминавшее врезной замок, здесь имелось. Только вот привычных клавиш с цифрами на нем не оказалось. И отпирающую кнопку Лиза не нашла, сколько ни светила вокруг.

Корпус замка прорезала небольшая горизонтальная щель, – и все, больше никакой скважины.

Глухой тупик в шаге от завершения пути.

Дверь выглядела солидно, выбить ее плечом лучше даже не пытаться… если тебя зовут не Боба, конечно. Лизу звали иначе, и пытаться она не стала.