– Я слышал, здесь водятся медведи, – прошептал Нийол в темноту. – И кабаны.

– Они будут твоей наименьшей заботой, если будешь продолжать в том же духе, – ответила я, уклоняясь от толстой ветки над головой, на которой болталось что-то непонятное. Быстрее вперед. У меня было мало желания выяснять, живое ли оно. – Разве я не обещала свернуть тебе шею, если мы доберемся до берега?

– О, да ладно, я тебе тоже немного нравлюсь.

Я подняла руку, освещая окружение, когда раздалось шипение.

– Что это было? – я повернулась к Нийолу и посветила ему в лицо. Он покачал головой, выражение его лица было поразительно серьезным.

– Это не смешно, – прошипела я.

– А я и не смеюсь!

Вот, опять. Острый предмет молниеносно пролетел по воздуху и с шорохом исчез где-то в кустах. Звук был слишком близко.

– Если это не ты, – прошептала я и сделала еще один шаг вперед, – тогда на нас напали.

– Осталось всего несколько шагов. Он должен быть там. Нийол протиснулся между двумя стволами и догнал меня. – Вот, смотри. Мы очень близки. – Он держал свою карту перед моим носом.

– Отлично. Тебе не кажется, что парень не хочет, чтобы его обнаружили? Похоже, он принял меры предосторожности…

Остальное застряло у меня в горле. Нийол шагнул передо мной, нас разделяло всего полшага.

Шипение раздалось снова, на этот раз сопровождаясь придушенным криком Нийола. Одним резким движением его тело взметнулось в воздух на моих глазах. Как по волшебству, парень улетел в темноту только для того, чтобы через несколько секунд болтаться вниз головой на ближайшем дереве.

Я машинально подняла руку, в которой был телефон.

– Ах черт возьми…

Он находился на высоте не менее двух метров над землей. Его тело было связано натянутой сетью, лодыжки привязаны к толстой ветке.

Несколько секунд я не двигалась с места.

– Киа! – крикнул он мне, выводя меня из транса. – Найди Слейтера и скажи ему, кто ты. И смотри, куда наступаешь.

– Не нужно, – раздался из темноты хриплый голос. – Слейтер уже здесь.

Я с трудом сглотнула и повернулась вокруг собственной оси. Безуспешно. Ничего, кроме растений и стволов деревьев. У меня во рту пересохло.

– Мы не хотим вам зла, – воскликнула я. – Мы просто хотим поговорить.

– Поговорить. – Дребезжащий смех. – Вы все хотите поговорить.

– Это Киана Либерт, черт возьми! – проревел сверху Нийол. Усилие исказило его голос. – Мы принадлежим к Мигме.

Пару мгновений не было слышно ничего, кроме тихого пения соловья.

– Вас послал Фос?

– Нет. – Я попыталась изгнать неуверенность из своего голоса. – Мы хотим правды. Мне лгут с тех пор, как я приехала в Тессарект. Нерон и все остальные.

– Откуда мне знать, что ты тоже не лжешь? – прохрипел голос.

Я подумала о словах Нийола. Меня здесь знал каждый ребенок. Даже в тюрьме меня сразу узнал член Асфалии.

– Посмотрите на меня! Посмотрите мне в лицо и убедитесь сами. Я дочь Кая и Агнии Либерт.

Раздался кашель.

– Разве не было бы довольно глупо со стороны полукровки из всех людей искать именно члена Асфалии?

– О, прекратите, – вмешался Нийол. – Эта секта преследует вас не меньше, чем Киану.

– А ты кто, дружок? – ответил голос. Было ли это всего лишь моим воображением или он казался немного впечатленным?

– Я – никто. Моя мать была убита старейшиной Пноэ, ее собственной плотью и кровью за то, что выступила против Омилии.

На этот раз пауза затянулась дольше. Я едва осмеливалась дышать, не говоря уже о том, чтобы пошевелиться.

– Нийол Фестида. Чем обязан такой чести?

– Мы можем обсудить это, когда вы меня отпустите? – отозвался Нийол. – Мы чуть не утонули полчаса назад, и кровь, которая только что ударила мне в голову, не делает ситуацию лучше.

Вот это самообладание! Однако его тон, казалось, подействовал.

В следующее мгновение я была ослеплена. Резкий свет нарисовал перед моими глазами большие яркие пятна, заставив темный лес исчезнуть.

– Шагай вперед, – голос был совсем близко. – Медленно. И подними руки. Если это ловушка, твой друг поплатится за это.

Я зажмурила глаза, пытаясь что-то разглядеть, но луч был слишком ярким. Передо мной появилась тень. Или это было просто еще одно дерево?

– Делай, что я тебе говорю, мисс.

Поэтому я сдалась. Подчинилась его указаниям и полностью закрыла глаза, когда боль стала слишком сильной.

Несколько секунд вообще ничего не происходило. Только свет за моими веками угас.

Потом кто-то свистнул сквозь зубы.

– Ну и ну. Даже и не скажешь, на кого из них двоих ты больше похожа.

Я не могла устоять перед желанием взглянуть на него. Мне пришлось открыть глаза. Прямо передо мной стояла сухощавая фигура с фонариком в руке, теперь направленным на покрытую корнями землю, а не на меня. Мужчина. С длинными ногтями, под которыми скопилась грязь, и с одним светлым пухом на голове. Зато густая рыжевато-коричневая борода скрывала половину лица и доходила до груди. Густой белый мех лежал на его плечах, с одной стороны свисала светлая лисья голова. Я посмотрела в ее маленькие настороженные глазки. Ее взгляд, казалось, пронзил меня насквозь.

Куда только Нийол нас завел?

Мужчина был широкоплечим и примерно такого же роста, как Уилл. Во всяком случае, без посторонней помощи я не смогла бы с ним справиться.

– Не смотри так, вы внушили мне по крайней мере такой же ужас, как и я вам. Я тебе ничего не сделаю, – сказал он после секундной игры в гляделки.

Корни под его ботинками, также покрытыми мехом, не издали ни звука, когда он прошел мимо меня к дереву, где Нийол попал в ловушку. Несмотря на свое коренастое телосложение, он как будто парил над землей.

– Иди сюда. Направь фонарь на меня. – Он протянул его мне не глядя.

Пожалуй, разумнее всего было повиноваться ему.

Лапообразными руками мужчина нащупал покрытый мхом ствол, только чтобы схватить самую нижнюю ветвь и оттолкнуться от земли. Он переходил от ветки к ветке с нечеловеческой скоростью, я едва могла достаточно быстро следить за ним фонариком.

– Не в глаза. Хочешь, чтобы я ослеп? – с невозмутимым видом он провел рукой перед лицом, что, казалось, не имело значения для его равновесия.

Я быстро опустила руку.

– Я опущу тебя на веревке, мальчик, – услышала я, как мужчина сказал Нийолу, который вел себя подозрительно тихо. Он издал какой-то звук, который можно было истолковать и как одобрение, и как подозрение.