Думаю, если понадобится, мы могли бы арендовать фургон-холодильник, в каких возят мясо, поставить его за углом и запереть внутри сэра Патти. Я размышляю об этом, пока мы прислушиваемся к разговору за соседним столиком. С ним сидят еще две пары.

— Одни из них молоды, другие — старые перечницы, одни осчастливят вас за медный грош, другим подавай шиллинг, одних надо накормить обедом, других — напоить допьяна, кто-то из них умен, кто-то глуп, бывают симпатичные девочки, но попадаются и сущие стервы. Она была из стерв. Как распалится — сущая ведьма. — Сэр Паттерсон говорит о женщинах. Как трогательно.

— Кстати, о собаках. Фелисити Эвердейн рассказывала мне забавный случай, — говорит одна из дам, не обращая внимания на его болтовню. — У ее дочери был маленький спаниель. Его звали Тапа — угораздило же их дать собаке такое нелепое имя! Однажды этот Тапа попал под машину. Фелисити была в отчаянии — что же она скажет дочери? Она подождала до обеда, точнее, до пудинга, и рассказала девочке страшную новость. Наступило минутное молчание, но, к ее удивлению, дочка восприняла известие совершенно спокойно. Но вечером Фелисити поднялась к дочке поцеловать ее на ночь и увидела, что девочка захлебывается от слез. «Что случилось, милая? — спрашивает Фелисити. — Почему ты плачешь?» «Потому что Тапа умер», — отвечает малышка. «Да, мой ангел, он умер, я же сказала тебе об этом за обедом, когда ты ела пудинг». «А мне послышалось, ты сказала — папа», — всхлипывает дочка.

Под общий смех я пользуюсь случаем пригласить эту компанию за наш стол. Они держатся так, будто ожидали моего приглашения. Они уверены, что их тщательно отрепетированное, наигранно утомленное презрение ко всему свету автоматически делает их желанными гостями. Белладонна в пурпурной парандже лениво обмахивается веером, чтобы скрыть настороженность. Все приключения с Джун заняли всего полтора часа.

— Вы, сэр, — говорит она, указывая веером на нашего подозреваемого. — У вас такой вид, будто вас вылизала кошка.

— Сэр Паттерсон Крессвелл, к вашим услугам, мэм, — представляется он.

— И где же вы живете, сэр Паттерсон Крессвелл? — спрашивает Белладонна. Глядя на нее, вы и не подумаете, что в эту минуту она изо всех сил старается распознать его голос.

— В Англии, в Лондоне, конечно, — отвечает он.

Ее веер останавливается.

— Почему вы сказали «конечно»? Разве вы не можете обитать в любом другом месте? Например, за городом?

— О, да, да, несомненно. У меня дом в Глостершире. Поместье Чарлтон-Вудс. Будете неподалеку от нас — непременно загляните в гости. Будем рады вас видеть.

— Вы очень любезны, — откликается она. Ее голос мягок, как истертая веревка. — И надолго ли вы осчастливили наш город своим присутствием?

— Боюсь, совсем ненадолго, — отвечает он, абсолютно не уловив сарказма в ее тоне. — Через два дня отплываю на пароходе «Ройял Сплендор».

— В таком случае непременно загляните к нам в клуб еще раз, — говорит она ему и встает. — К сожалению, в эту минуту меня ждут неотложные дела, но я с удовольствием продолжу нашу занимательную беседу. Я буду рада видеть всех вас завтра вечером, строго в одиннадцать часов. Непременно приходите.

Они согласно кивают. Она проходит мимо, обдавая их едва уловимым ароматом желтого жасмина и ландыша. Какая удача! Сама Белладонна выделила их из толпы гостей и пригласила к себе! Впрочем, ничего удивительного. Разве могла она не заметить таких дивных собеседников?

Это сделано только потому, что нам нужен день на приготовления.

Мы ждали столько лет. Можем подождать и еще несколько часов.

* * *

— Слушай меня: мало у кого на свете хватит сил иметь дело с изнанкой жизни. Ты это знаешь. Естественно, такие никчемные подонки, как сэр Паттерсон Крессвелл, ни на что не способны. А если эта изнанка свалена перед ними в окровавленную груду, как выразился бы сам сэр Паттерсон, то большинство людей крепко зажмурят глаза и откажутся смотреть. Но ты не такая. Ты ждала много лет.

Я разговариваю с Белладонной, она нервно расхаживает взад и вперед по гостиной. Сейчас половина пятого утра, но никому из нас не хочется спать. Мы уже позвонили Притчу. Команда Джека заказывает билеты сразу на несколько отдельных кают первого класса на пароходе «Ройял Сплендор», а Притч встретит гостей сразу же по прибытии в Мейдстон. Мы еще раз продумываем наши планы. Действовать будем медленно. Методично. Вытянем из сэра Патти как можно больше сведений, а потом устроим ему небольшой сюрприз.

Мы не имеем права ошибаться.

— Завтра тебе надо чем-нибудь занять себя, чтобы отвлечься, — говорит Белладонне Маттео. — Займись чем-нибудь непривычным, таким, чего никогда не делала.

— Например? — огрызается она.

— Например, сходи в школу к Брайони, — предлагаю я. — Ты уже который месяц туда собираешься. Сейчас самое подходящее время, тебе не кажется?

— Да, время как раз пришло, — соглашается она и вздыхает. — Сам понимаешь, что это значит.

Я понимал. И еще как.

Через несколько часов она, к удивлению Брайони, шагает вместе с ней и Маттео в школу Литл-Брик. Я иду в сотне шагов позади. Лицо Белладонны бледно, но спокойно. Трудно представить, что творится у нее в душе, какие муки принес ей голос этого человека.

Когда Брайони исчезает в классе, а Маттео уходит домой, Белладонна просит о безотлагательной встрече с директорами школы. Их зовут Гиасинт и Дейзи Хэмилтон. Я жду вместе с ней в вестибюле, чувствуя себя завзятым прогульщиком, каким некогда и был. У них чудесная школа, они управляют ею на славу, и мне эти дамы всегда нравились.

Наконец, мы входим в кабинет и усаживаемся.

— Миссис Роббиа, надеюсь, с Брайони ничего не случилось? — встревоженно спрашивает Гиасинт.

— Не волнуйтесь, все в порядке, — отвечает Белладонна, достает из сумочки большую картонную папку и протягивает мне. — Мой управляющий хотел бы переговорить с вами. Всего хорошего, уважаемые леди. — Она кивает и выходит, оставляя Гиасинт и Дейзи теряться в беспокойных догадках.

— Как это ни печально, но Брайони не вернется в школу после рождественских каникул, — сообщаю я.

Сестры встревоженно переглядываются и готовятся услышать самое худшее.

— Вам чем-то не нравится школа? — спрашивает Дейзи.

— Нет, что вы, напротив, — отвечаю я. — Миссис Роббиа просила выразить вам признательность за все, что вы делаете для ее дочери. Брайони была здесь счастлива, но обстоятельства вынуждают нас переехать за пределы штата. Очень жаль, но у нас имеются неотложные деловые обязательства. Миссис Роббиа также поручила мне передать вам свои извинения по поводу того, что она слишком мало участвовала в жизни школы. Как вы только что убедились своими глазами, она человек малообщительный и неловко чувствует себя в компании других родителей.

— Мы все понимаем, — медленно произносит Гиасинт, хотя на самом деле ничего не понимает. До поры до времени.