Но в этой своеобразной окопной войне нечего было и думать о самостоятельном прорыве. Ни во внешней, ни во внутренней политике не сделаешь и шага без покровительства со стороны общепризнанного носителя власти Адольфа Гитлера и поставленной им же партийной верхушки. А партийная воля воплощалась тогда в фигуру заместителя фюрера Рудольфа Гесса. Он-то и выпустил СС на второстепенную арену германской внешней политики, а именно – в область расовой или демографической политики, где Гиммлер дал полную волю своим антропологическим галлюцинациям.

Лидеры партии давно смотрели на колонии немцев за пределами Германии как на бастионы будущей Великой Германии. Число фольксдойче – этнических немцев вне Германии было довольно велико, и к тому времени существовало множество видимых и невидимых связей между НСДАП и этими группами немецкого населения, особенно в Восточной и Юго-Восточной Европе.

В 1931 году при партийном руководстве был создан зарубежный отдел специально для работы с ними. В дальнейшем он стал именоваться зарубежной организацией партии; это подразделение, в котором к 1937 году насчитывалось более 51 тысячи членов, возглавлял гауляйтер Вильгельм Боле. Нейрат назначил его статс-секретарем в МИД, чтобы держать под контролем столь значительный фактор внешней политики. Между тем эта структура была лишь одной из многих, активно и назойливо вторгающихся в традиционную сферу германской дипломатии. Отдел внешних связей Розенберга работал с немецкими студентами за рубежом, а Союз немецких землячеств за рубежом, который официально считался частной организацией, но давно уже стал нацистским по духу, поддерживал контакты с этническими немцами по всему миру.

Междоусобная рознь привела к тому, что Гитлер в 1936 году решил передать управление всеми делами, касающимися зарубежных немцев, в одни руки и возложил это на Гесса. Тот в свою очередь создал подотчетное партии Бюро по связям с немцами за рубежом во главе со старым борцом фон Курселем. Но оказалось, что он не обладает достаточным авторитетом, чтобы установить какой-то порядок среди этих конкурирующих организаций. Тогда Гессу пришло в голову, что спасти положение можно только с помощью СС – единственной организации, в которой есть настоящая дисциплина и порядок. Гесс спросил рейхсфюрера, нет ли у него подходящего человека, и Гиммлер с ходу уловил, что у него появился шанс прибрать к рукам хотя бы один аспект внешней политики. Он назвал обергруппенфюрера СС Вернера Лоренца.

Лоренц был красив и ловок – одна из самых интересных фигур среди лидеров СС. Родился он в 1891 году, был летчиком в императорской армии, имел поместье в Данциге. Дочь свою выдал за известного издателя Акселя Шпрингера, в СС слыл бонвиваном и большим мастером закулисных интриг.

Возможно, рейхсфюрер в дальнейшем пожалел о своем выборе, поскольку Лоренц не удержался от соблазна сыграть на противоречиях между партией, МИДом и СС – к собственной, разумеется, выгоде. Кроме того, Лоренц был националистом в традиционном смысле, со снисходительной жалостью взирал на расовые фантазии своего шефа. Гиммлер был в курсе, но только с началом войны получил возможность лишить Лоренца главенствующих позиций в немецкой расовой политике и включить бюро, ставшее слишком самостоятельным, в состав своей империи как новое Главное управление СС.

Но в любом случае с помощью бюро СС смогли выдвинуться вперед в области расовой политики, как и в области внешней политики в целом. Задуманное изначально как координационный орган партийного руководства этой сферой, бюро фактически превратилось в центр власти СС, подминающий под себя другие организации, работавшие в том же направлении.

В январе 1937 года Лоренц начинал с 30 сотрудниками, и никто не знал, что такое ФОМИ (по первым буквам немецких слов Volksdeutsche Mittelstelle). Но в 1938 году доктор Штейнахер, руководивший Союзом землячеств, был уволен, так как забрал себе слишком много власти, и управление его делами было передано людям Лоренца. Вскоре после этого под крылышко ФОМИ попал влиятельный Союз восточных немцев. А поскольку «восточные» занимались приграничной зоной, ФОМИ получило таким образом и большой вес и преимущества в финансировании: надо ведь помогать бедным меньшинствам в Восточной Европе. Связи ФОМИ с соотечественниками сослужили хорошую службу для СД. Партийная разведка насадила за рубежом сеть наблюдательных пунктов, используя как крышу представительства ФОМИ. Назначение заместителем Лоренца доктора Германа Берендса, одного из ближайших сотрудников Гейдриха, конечно, не было случайностью.

Агентурная сеть СС и СД все более ощутимо вторгалась в официальную работу МИДа. Эсэсовцы стали появляться среди руководителей разного рода культурных обществ, которые вели работу в Юго-Восточной Европе. Например, оберфюрер СС фон Массов стал председателем немецко-болгарского общества.

Особенно тесно Гиммлер и Лоренц были связаны с человеком, которому теоретически подчинялось ФОМИ. Это был фон Риббентроп, «ответственный за внешнеполитические проблемы в ранге заместителя фюрера», как он официально именовался. Эсэсовцы очень надеялись, что через него смогут сделать решительный прорыв к контролю над этой сферой. Будущего министра иностранных дел в то время даже стали рассматривать как «представителя СС» по внешней политике. Переписка между ними пестрит фразами типа «вы знаете, как я отношусь к вашим СС и как восхищаюсь вашими личными усилиями, благодаря которым и создана организация, имеющая столь важное значение для будущего Великой Германии…» и т. д. (из письма Риббентропа к Гиммлеру в июле 1940 года).

Они были знакомы с конца 1932 года; в тот раз Риббентроп, бывший торговец шампанским, женатый на наследницей богатого дома шампанских вин, предоставил свою виллу в предместье Берлина для тайных переговоров Гитлера с фон Папеном. Был там и Гиммлер. Его работа заключалась в том, чтобы помочь Гитлеру вскарабкаться на садовую ограду позади дома и таким образом проскользнуть мимо репортеров. После этого Гиммлер должен был продемонстрировать блестящие манеры за столом, чтобы стало ясно: нацисты достойны быть в правительстве. Демонстрация убедила, по крайней мере, хозяина дома, Риббентропа, так что вскоре он вступил в НСДАП и попросил Гиммлера оказать ему честь и принять в СС. В мае 1933 года он получил звание штандартенфюрера, а Гиммлер с тех пор стал желанным гостем на вилле. Таким образом Риббентроп попал в свиту Гитлера и добился его расположения, стал даже советником фюрера по иностранным делам. По указанию фюрера он и создал то самое «бюро Риббентропа» на Вильгельмштрассе, напротив МИДа, и поскольку Гитлер не доверял руководству министерства, обзавелся собственной системой проверки информации. Гиммлер снабжал ведомство своего друга деньгами и людьми, и чем дальше продвигался Риббентроп, тем крепче цеплялся Гиммлер за этого дилетанта, которому улыбалась судьба.

В 1937 году первым заместителем Риббентропа был назначен оберфюрер СС фон Хумани-Хайнхофен, один из тех дипломатов-эсэсовцев, которых в его окружении становилось все больше. Среди доверенных лиц Риббентропа были его школьный друг оберфюрер СС Ликус и штандартенфюрер СС Пикот. Между внешнеполитическим бюро и СС установились столь тесные связи, что Гиммлер обоснованно считал назначение Риббентропа министром иностранных дел в феврале 1938 года крупной победой своего ведомства.