Аромат блаженства вырвался из нее, и он сделал глубокий вдох, чувствуя, как у него кружится голова.

И все же он не мог оказаться достаточно близко.

Достаточно глубоко.

Зимри сдвинулся к краю кровати и встал, поднимая Арабессу.

Продолжая удерживать ее на весу, он подошел к ближайшей стене и прижал к ней Арабессу. Она обвила руками его шею и обернула ноги вокруг талии, когда он толкнулся глубже. Ощущения были ошеломляющими, и ему хотелось больше. Картины на стене дрожали от его толчков, пламя в зажженных канделябрах трепетало, соответствуя бешеному ритму.

– Мелодия моей души, – прорычал он. – Ты убиваешь меня. Мы никогда не сможем остановиться. Я никогда не остановлюсь.

– Даже чтобы попить воды? – поддразнила Арабесса.

Услышав ее игривый тон, Зимри чуть отодвинулся и встретился с ее удивленным взглядом.

Им будет не до этого.

Зимри вышел и резко толкнулся в нее еще глубже.

С мрачным удовлетворением он наблюдал, как глаза Арабессы закатились и она громко ахнула.

– Вместо этого я выпью тебя, – сказал он, и его голос напоминал рокот приближающейся бури. – А если проголодаюсь, точно знаю, что буду есть.

Он наклонился так, чтобы касаться ее самого чувствительного местечка, и не отпускал, пока она не закричала от очередной разрядки.

– Зимри, – прошептала Арабесса и обмякла в его руках. – Зимри, – повторила снова.

– Я держу тебя, любимая.

Он отнес ее обратно в кровать и уложил поверх простыней. Понимание, какую власть он имел над таким могущественным существом, видение того, что он практически лишил ее сил, опьяняло. Осознание, что Арабесса доверяла ему настолько, что готова была позволить управлять собой, вызывало уважение.

Зимри знал, что он – единственная душа в Адилоре, которую она наделила такими полномочиями, кому так безоговорочно верила. Подобная ответственность давила на него, но он страстно желал доказать, насколько сильно достоин претендовать на подобную привилегию.

Раздвинув ноги Арабессы, он опустил голову.

– Подожди. – Арабесса положила руку ему на плечо, останавливая, ее глаза сияли от удовлетворения, и Зимри гордился этим. – А как же ты? – спросила она.

– Не беспокойся обо мне, – заверил он, кладя ее руку обратно на кровать. – Ложись, любовь моя. Я сказал, что буду любить тебя по-разному. Это всего лишь начало.

– О, черт, – сказала она, а затем простонала: – О, потерянные боги, – когда его язык коснулся ее плоти.

Как хорошая девочка, она снова послушалась и легла на спину, пальцами сжав простыни рядом с головой, а ногами обвивая его шею, пока он пожирал и ласкал ее.

Стоило Арабессе приблизиться к кульминации, как Зимри отстранился и улыбнулся, а она разочарованно застонала.

– Тихо, тихо, – сказал он, затем лег сверху и снова вошел в нее. Арабесса довольно вздохнула. – Ты получишь желаемое, – заверил он.

– Ты даешь мне даже больше, – ответила она, ее голубые глаза светились от желания. – Я даже не знала, что нуждаюсь в этом.

– В чем именно? – спросил Зимри, на мгновение замерев. Мучительно трудная задача, учитывая, как сильно она сжала его. Он выдержал пристальный взгляд Арабессы, вдохнул исходящую от нее уязвимость.

– В чувстве защищенности, в возможности дать волю чувствам, – ответила она.

Израненное сердце Зимри ожило, ее признание приносило больше удовольствия, нежели любая близость. Излившись между ног Арабессы, уткнувшись лицом в изгиб ее шеи и повсюду ощущая ее запах, он нашел собственное освобождение.

Зимри лег и притянул Арабессу ближе, и она принялась водить пальцами по его обнаженной груди. Свечи давно догорели, и теперь комната погрузилась во тьму, но мягкое сине-зеленое сияние падающих звезд снаружи проникало в окна.

Никто не знал, сколько сейчас времени, но Зимри это не волновало.

Он не собирался разрушать такой момент.

Никогда прежде он не ощущал себя настолько удовлетворенным, но в то же время находился на пределе.

Зимри чувствовал, что то же самое испытывала Арабесса, еле заметный аромат волнения смешивался с запахом спокойствия. Казалось, каждый из них изо всех сил держался за настоящее.

Но нравилось ему это или нет, скоро должно было наступить утро, а может, уже наступило, и им предстояло иметь дело с тем, что принесет новый день.

Конечно, Зимри знал, чего хочет, но его пугало ожидание того, что скажет Арабесса, встанет ли она на этот раз на его сторону.

Сегодня вечером он намеревался доказать ей, что лучшее будущее, единственное возможное для них – то, в котором они могут быть кем-то большим. Не просто друзьями.

Больше, чем простыми знакомыми. Им обоим было лучше в том состоянии, в котором они пребывали сейчас: обнаженные, удовлетворенные и идеально подходящие друг другу.

Арабесса тяжело вздохнула, и Зимри обнял ее крепче.

– Не надо, – сказал он.

– Что? – Она отклонила голову назад, чтобы посмотреть на него.

Волосы цвета воронова крыла стекали вниз по спине, бледная кожа была гладкой, и Арабесса выглядела так, словно они не занимались любовью большую часть трех водопадов песка. Зимри снова почувствовал растущее в нем желание.

Арабесса представляла собой восхитительное зрелище, особенно когда лежала вот такая, раскованная и свободная.

– Не надо думать, – попросил он. – Давай пока останемся там, где есть.

– Боюсь, я не могу перестать думать. – Она приподняла брови. – Зимри…

– Если ты не собираешься признаться, что снова мечтаешь, чтобы я соблазнил тебя, – прервал он, – или что любишь меня и отныне будешь каждую ночь проводить в этой постели, я не хочу этого слышать.

Она улыбнулась, но улыбка была неестественной.

– Я правда люблю тебя.

Несмотря на признание, сердце Зимри ушло в пятки от предчувствия неизбежного «но».

– Тогда давай остановимся на этом. – Он поцеловал ее в лоб.

Арабесса высвободилась из его объятий и села.

– Зимри, мы должны вести себя серьезно.

Он посмотрел на ее обнаженную грудь и ощутил, как его захлестнул жар.

– Не понимаю, как такое возможно.

– Зимри, – упрекнула она, потянувшись за простыней, чтобы прикрыться.

– Отлично, – фыркнул он, прижимаясь спиной к изголовью. – Ты хочешь поговорить серьезно, тогда вот что я скажу: я хочу быть с тобой, и, судя по тому, что мы испытали сегодня, ты тоже хочешь быть со мной. А еще, – он поднял руку, не давая Арабессе прервать его, когда она попыталась это сделать, – я не хочу слышать ничего о том, что ты не можешь быть любовницей или что договоренность с Каттивой – единственная возможность, с помощью которой я смогу заполучить клуб. Как я уже говорил, окончательное слово за мной, не за тобой. А сейчас предлагаю найти конструктивное решение, позволяющее нам быть вместе.

Арабесса молчала, и его охватил страх. Он ожидал иной реакции.

«Чего ты боишься?» – подумал он.

– Ну? –