– Ну что ж… Тогда… потом… когда… купим… сыр… – плечи Лены, стоявшей лицом к окну, начинают вздрагивать.

– Ма-ам! Ну, ма-ам! – испуганно верещит Лика. – Это мы с Димкой съели сыр! Мы щас сбегаем и купим! Ну что ты прям как маленькая!

– И хлеба полно! – робко говорит Дима.

– И вино есть! – встревает Татьяна. Она разглядывала все ту же сомнительную баночку:

– Смотри, вот еще паштет какой-то есть!

– Да это не паштет вовсе… – мрачно отвечает Лена.

– Ну, Лен! Перестань, дорогая! – Татьяна обнимает Лену за плечи, та улыбается, сквозь слезы и восклицает:

– Слушайте, и правда – черт с ним, с фондю! Давайте сварим глинтвейн!

* * *

Прошел год. На той же кухне в полном одиночестве сидит Владик и читает газету, прихлебывая кофе. Из комнаты доносится неразборчивое бормотание телевизора, прерываемое радостными взвизгиваниями – показывают что-то детское. Вдруг за окном слышатся характерные гудки машин, хлопанье дверец и разноголосый шум. Владик распахивает окно и машет рукой:

– Привет, привет! Поздравляю!

Его о чем-то спрашивают снизу, он отвечает:

– Да все нормально! Хорошо!

И еще помахав руками, он закрывает окно и хочет закурить, но тут раздается звонок во входную дверь. Владик открывает – за порогом стоит Лида, которая решительно входит и направляется прямиком в кухню, ошарашенный Владик двигается за ней:

– Послушайте, вы кто?!

Лида, все так же невыразимо и умопомрачительно элегантная, присаживается на табуретку:

– Я Лида.

– Ну да, это все объясняет. А я Владик.

– Я жена Северьяна. Бывшая.

– Какого Северьяна?! Ах, Севы! Жака Ива Кусто!

– При чем тут… Кусто?!

– Да это так, шутка! А я Владик. Муж Лены. Бывший!

– Ну, и где они все?

– Они? Они все вообще-то на свадьбе.

– На свадьбе?! И кто… женится?

– Моя бывшая жена… женится. То есть, это самое… замуж выходит!

– Так вот оно что! А что же вы не там?

– Я? Ну… у меня… дела. А вы зачем тут?

– Мой муж… бывший… тоже, очевидно… сегодня женится.

– Надо же! – искренне удивляется Владик. – Какое совпадение! А на ком же?

Лида тихо всхлипывает, достает из сумочки крошечный кружевной платочек и изящно промакивает глаза. Владик с удовольствием ее разглядывает, и взгляд его постепенно перемещается все ниже. Внимательно рассмотрев стройные ноги в черных туфельках на высоченных каблуках, Владик уважительно поднимает бровь: «О-о!»

– Послушайте! – с внезапным воодушевлением восклицает он. – Раз мы с вами оба… такие… бывшие! Давайте мы это дело отметим? А? Устроим свой праздник! Праздник бывших! Такой… бывышник! Тут точно должно быть какое-нибудь вино…

Владик роется в холодильнике, находит бутылку коньяка и баночку с чем-то коричневатым, потом достает из шкафа маленькие керамические чашечки, шоколадные конфеты и галеты:

– Вот! И кто только хранит коньяк в холодильнике?! Сойдут чашечки? Сейчас тостики еще сделаем. Что-то я проголодался. Ну! Давайте! За что пьем? За перемену участи!

Они чокаются чашечками. Лида, всхлипнув, выпивает залпом и кашляет.

– Ой, ну что же вы! Разве так нужно пить коньяк!

Владик подливает ей еще, садится поближе и, положив руку на спинку ее стула, начинает объяснять:

– Коньяк надо сначала согреть в руке. Вот так! Тем более он из холодильника. Потом понюхать. Потом сделать ма-аленький глоточек и покатать на языке, посмаковать! – Он придвигается еще ближе. – Возьмите конфетку!

– Я не ем сладкого…

– Ну, тостик с паштетиком!

Лида послушно съедает изготовленный им «тостик». Владик нежно поправляет Лиде выбившуюся прядку волос… «Ах, какая женщина!» – вздыхает он про себя.

– А что это вы тут делаете, а?! – Голос внезапно появившейся Лики звучит возмущенно. Она в изумлении смотрит на происходящее. Владик и Лида замирают.

– Мы тут… Мы… Мы празднуем! У нас… этот… бывышник! – смущенно бормочет ее отец.

– Что у вас?!

– Бывышник! Праздник бывших! Мы пьем за перемену участи!

– Вот это да-а… Ну, пап, ты даешь!

– Какая компания! – восклицает появившаяся в дверях Татьяна, а Лена за ее спиной потрясенно моргает.

– Что это у нас тут такое? – наконец, спрашивает она.

– У нас тут, мам, бывышник! – отвечает ей Лика. – Это такой праздник бывших! Пьют за перемену участи!

– Здорово! – Лена приходит в себя и смеется. – Мы тоже хотим, да, Тань? За перемену участи-то! Владик, наливай!

Владик достает еще чашки, разливает коньяк. У Лиды наконец прорезается голос:

– А… где же… жених?!

– Жених? Как где? С невестой. На свадьбе, – отвечает Лена.

– А… разве… Разве это не ваша свадьба?!

– Чья – не ваша? Ничего не понимаю!

– Ну, Владик же сказал… что это его бывшая жена… женится!

– Так и есть.

– Его вторая бывшая жена! Вторая! А мама – его первая бывшая жена! – разъясняет Лика, восторженно слушающая их диалог.

– Так значит… это не вы… с Севой… а я думала… – Лида опять готовится заплакать, но тут Лена замечает стоящую на столе баночку с остатками паштета:

– Боже мой, Владик! Вы что, съели мой крем?!

– Какой… крем?!

– Вот этот! Это крем для лица! Безумно дорогой!

– Крем! Ой, не могу! Пап, как тебе крем? – хохочет Лика.

– Как так – крем?! А вкусно было! С ума сойти! Я думал, паштет! – Изумленный Владик берет в руки баночку, нюхает с недоумением: – И пахнет съедобно…

Смеются все, кроме Лиды. Она страшно краснеет и как-то даже раздувается от гнева:

– Вы! Вы! Крем! Да как вы…

– Лидочка! Я же не знал! – кричит Владик.

Но возмущенная Лида подхватывается и убегает в коридор. Владик мчится за ней, оглядывается и восклицает:

– Нет, какая женщина!

* * *