Затем в зале появились два наёмника, бывалые мужики в новых кожаных колетах, обвешанные ножами, словно новогодние ёлки игрушками. Это были двое из четырёх постоянных телохранителей воровского авторитета, которые, не полагаясь на вышибал трактира, вышли в зал. Подобное поведение охранников было не запланировано, но сказать им, что, мол, ребята, валите наверх, вы нам будете мешать, мы, естественно, не могли. И приходилось принимать ситуацию, как она есть. На колени телохранителям тем временем упали две молодые девахи кровь с молоком в чистой одежде, элита среди местных жриц любви. Но воины потискали бабёнок и прогнали прочь – они на работе, и им не до развлечений. Шлюшки посмеялись и исчезли за барной стойкой.

В общем, всё было относительно тихо, без неприятностей, и постепенно трактир начал пустеть. Ночные работники ножа и топора отправились на промысел, алкоголики уже валялись под столами или на улице, нарики вмазались, а приличной публики вблизи не наблюдалось. Мы с напарником выпили всё, что у нас было, и съели закуску, несвежую подкопчённую баранину, которая была густо пересыпана перцем, и за этим занятием досидели до полуночи, и пришла пора действовать. На лестнице появился Гаррс, который замер, оглядел полупустой зал трактира и ломким писклявым голоском прокричал:

– Всем по кружке светлого пива за счёт заведения! Хозяйка угощает!

Это был нам сигнал. И после того, как служанки разнесли халявное пиво, надо сказать, неплохое, и все присутствующие выпили за здоровье Красотки, началось движение. Сначала на внутренний двор, один за другим, вышли Ойса, Кантар, Тэнш и Кэмпи. Затем, покачиваясь и делая вид, что с трудом сдерживают рвотные позывы, на улицу устремились Фтан и Кушнер, которым предстояло стоять на шухере и сдерживать тех, кто хотел бы войти внутрь. И лишь только они оказались за дверью, Сховек толкнул меня под столом ногой и предупредил:

– Начинаем! Готов?

– Завсегда готов, – ответил я и, разминаясь, повёл плечами.

– Ну, боги нам в помощь, – прошептал бывший гладиатор. – Беру на себя охранников, а ты займись трактирными вышибалами.

– Ясно.

Сжимая в руках пустую пивную кружку, Сховек встал из-за стола и вышел в широкий проход. Посмотрев на бодигардов Айка Лопаты, он громко спросил их:

– Вы чего на меня уставились?!

Отреагировали, как и было положено, не телохранители, для которых Сховек внешне явно был не противник, а вышибалы. К нашему столу подскочили сразу двое, и один из них, косматый мужик лет сорока с поломанным носом, надвинувшись на моего напарника, сказал:

– Э-э-э, ты на кого пасть распахнул?! Заткнись!

Сховек не ответил, а начал драку. И первое, что он сделал, – это впечатал глиняную кружку в лоб мужика. Хрупкая глина раскололась, остатки пива разлились по лицу трактирного бойца, и он недоуменно выдохнул:

– Ты чего?! Да мы же тебя…

Договорить мой напарник ему не дал и ударом в челюсть отправил вышибалу в нокаут. Шкафоподобный верзила закачался и рухнул, и, следуя примеру Сховека, я выметнулся из-за стола на открытое пространство и вступил в драку со вторым трактирным бойцом. Раздумывать было некогда, и, пока не дошло до ножей и мечей, требовалось вырубить противника жёстко и без колебаний. Поэтому я хотел сразу же ударить выступившего против меня мужика в гортань. Но пол в трактире был скользкий, и в прыжке я неудачно приземлился на одно колено, прямо перед противником. Секунда-другая – и вышибала просто навалился бы на меня всей своей стокилограммовой массой и задавил бы лейтенанта Ройхо, словно кутёнка. Однако я не промедлил и нанёс удар кулаком по гениталиям противника. Костяшки пальцев впечатались в мягкое место, и по залу разнёсся трубный рёв боли, от которого с потолка посыпалась сажа и пыль. Вышибала схватился за промежность и согнулся, а я смог быстро встать и ногой ударил его в голову.

«Жаль, в сапогах стальных набоек нет, как на морских „сэфети шузах”. Эффект от удара был бы смертельный», – наблюдая за падением местного бойца, подумал я. После чего развернулся к следующему верзиле, который устремился на меня от лестницы. Место для манёвра имелось. И я сделал двоечку: левым кулаком в челюсть, правым по печени. Удары у меня хорошие, отработанные, и я всё выполнил быстро и красиво. Однако противник не упал, видать крепкий мужик, и его руки-клешни обхватили меня и прижали к себе.

– Порву! – выдохнул он мне в лицо пивным перегаром и чесноком и постарался ударить меня головой в переносицу. Я прикрылся левой рукой, которая защитила лицо, а правой вынул из ножен кинжал и всадил его противнику в бок на всю длину стального клинка. По ладони потекла кровь, рукоятка намокла, а вышибала дёрнулся раз-другой, и его ослабевшие руки отпустили меня.

Я свободен. Взгляд вправо, на Сховека, который метнул нож в одного из телохранителей Айка и прикончил его, затем в прыжке ногой свернул челюсть ещё одного вышибалы, а теперь сцепился со вторым наёмником. Ему моя помощь пока не требуется, и я смотрю влево. От двери приближаются ещё два местных блюстителя порядка – у одного обшитая кожей дубинка, а у другого мясницкий тесак. Все остальные посетители в драку не ввязываются, для них всё происходящее – развлечение.

Левой рукой я оттолкнул от себя уже мёртвого вышибалу, и один из моих кинжалов остался в его теле. Правая ладонь прошлась по одежде, немного очистилась от крови, и я выхватил корт. Глаза следят за противниками, ноги полусогнуты, и я готов к продолжению драки. Скользкий пол я уже учитываю. Мир вокруг мутнеет, и есть два откормленных кабанчика, которые прут на меня.

Первым на меня кидается человек с дубинкой. Я резко, как на уроке фехтования, шагнул ему навстречу и в сторону, пропустил массивное тело мимо и сделал выпад. Острая сталь корта скользнула по рёбрам врага. Длинный и глубокий порез вскрыл рубаху и кожу бандита, и из раны потоком хлестнула кровь. Он замер и вскрикнул, но я этого не видел, лишь слышал. Рывок вперёд! Корт схлестнулся с мясницким тесаком, который не уступает моему короткому клинку по размерам и прочности. Поворот рукой – и моя сталь рассекает кисть врага, тесак выпадает из его руки, и рукоятью корта я бью его в висок. Хруст костей! И мертвец падает на замызганный пол трактира.

Поворот! И перед моим лицом, лишь самую малость не задевая меня, пролетает дубинка. Она возвращается к своему владельцу для нового замаха, а я следую за ней, припадаю на одно колено и наношу короткий удар. Остриё клинка вонзается последнему вышибале в горло. Красные брызги в лицо! Из тела врага хлещет кровь, и я быстро возвращаюсь в мир вокруг меня.

Сховек, такой опытный боец, почему-то проигрывает. Его противник оказался силён и ловок и свалил бывшего гладиатора, который не сдавался и, даже лёжа на полу, пытался отбиваться от чужих клинков. Напарника надо было выручать, и я кинулся на наёмника со спины. Но взять его с тыла не удалось. Он резко развернулся, и мой корт ударился в два широких длинных кинжала и был отброшен в сторону. Рукоять выскользнула из руки, и я схватился за свой нож. Мы с противником закружили немного левее тела Сховека, который не мог подняться, видимо, был серьёзно ранен и что-то сипел. Глядя в спокойные глаза телохранителя, который вот-вот должен был перейти в атаку и прирезать меня, я неосознанно потянулся к силе кмитов, выбирая «Плющ».