– Спасибо, Юлька, – поблагодарила она кузину за наведенную в квартире чистоту и порядок, а также за приготовленный обед, аромат которого разносился по дому. – Но я есть не хочу, пойду полежу в горячей воде. Оттаю хоть немножко.

Вот и вожделенная ванна! Как же давно Мариша о ней мечтала. Но теперь уж она воздаст ей должное. Никто не сможет ее отсюда выцарапать по крайней мере в ближайшие час-полтора. Мариша наполнила ванну до краев, щедро вбухала туда морской соли и, погрузившись в соленый раствор, наконец смогла хотя бы отчасти расслабиться. Сейчас ей не хотелось ни о чем думать. Она хотела просто отдохнуть. Это было ей необходимо, чтобы продолжать двигаться дальше.

Зато, когда спустя сорок минут она вышла из ванны, все ее тело наполняла удивительная легкость и мягкость. Спать в этот вечер они не ложились долго. Сидели, разговаривали. Мариша рассказала о том, как она расследовала исчезновение Михасика. Юля и Коля поведали, как провели время они. Куда с меньшей пользой для общества, но зато с куда большим удовольствием для себя.

Дети, и большие, и маленькие, дружно играли с полюбившимся им щенком. Кокочка порхал над ними, пытаясь привлечь внимание к себе – замечательному и уникальному.

– Кокочка – красавец! Кокочка – хороший!

Но детям было совершенно не до него. Щенок Мальчик полностью завладел их вниманием. Как ни старался попугай, как ни топорщил он свои перья, дети не обращали на него внимания. Оба бывших домашних любимца отошли на задний план перед магией щенячьего очарования. И если Муся равнодушно воспринимала такое пренебрежение к своей персоне, знай себе хрумкала сочные ломтики яблочка у себя в аквариуме да разве что иногда поглядывала оттуда в большой мир блестящим карим глазом, то попугай совсем извелся.

В конце концов он прилетел к Марише, сел ей на голову и принялся наводить красоту, разглаживая своим клювом каждую волосинку и перебирая их лапками и любовно приговаривая:

– Мариша, иди ко мне, Кокочка хороший.

Занявшись делом, попугай быстро успокоился. Пусть эти противные мелкие предатели и предпочли ему щенка, но зато любимая хозяйка по-прежнему вместе с ним, и он в ее жизни персона номер один. Коготки у попугая были колючие, иногда он царапал кожу головы, но Мариша мужественно терпела. Чего только не сделаешь для счастья своих ближних.

Внезапно раздался звонок в дверь. Все удивленно переглянулись. Настенные часы к этому времени показывали уже одиннадцатый час.

– Кто это там так поздно?

– Не знаю. Посмотрим.

В дверном глазке было темно.

– Кто там?

Мариша изо всех сил вглядывалась в темный силуэт, который маячил за дверью. Она по-прежнему не могла разобрать, кто это тревожит их в столь неподходящее для визитов время. Но голос… голос, который ответил на вопрос Мариши, был ей хорошо знаком.

– Рома! – воскликнула она с радостью. – Роман! Это ты!

И, распахнув дверь настежь, Мариша убедилась, что права. На пороге и впрямь стоял Роман. Немного бледный, немного помятый и немного небритый, но это был он!

– Михасик, твой папа вернулся!

Не прошло и секунды, как в коридоре раздался быстрый топот ножек. А затем мимо Мариши пронесся маленький, но стремительный вихрь.

– Папа!

Мальчик повис на своем отце, вцепившись в него, как в самое дорогое, что было у него на этом свете. Мариша смотрела и удивлялась тому, как удивительно изменилось отношение Михасика к своему отцу. Еще недавно мальчишке доставляло удовольствие помыкать своим большим папой, что-то ему доказывать и демонстрировать собственную значительность. А вот стоило Михасику пожить у тети Риты, как он оценил папу, его кротость и его любовь к сыну. Конечно, такая перемена, иди она из самой глубины души ребенка, не могла произойти в одночасье. Но, видимо, Михасик всегда был привязан к отцу. Однако, инстинктивно чувствуя отношение матери и сознавая свою близость с ней, помогал, пусть и неосознанно, третировать отца. Но не стало Наташи, развеялся и морок. И теперь Михасик был просто страшно рад видеть своего папу, потому что он был почти единственный, кому в этом мире был нужен Михасик.

Остальные тоже прибежали в прихожую и обступили Романа со всех сторон, засыпая того вопросами:

– Тебя освободили?

– Совсем освободили?

– Тебя не посадят в тюрьму?

– А кого же тогда арестовали?

– Кто преступник?

Пример Михасика оказался заразителен для остальных детей. Следом за собственным сыном и другие дети бросились обнимать Романа, хотя вроде бы и не имели на это особой причины. Но все равно Юлькины малыши с визгом повисли на Романе, решив, что это новая очень веселая затея – повиснуть на взрослом дяде, а вдруг не выдержит и свалится? Вот будет потеха! Света прыгала рядом, Лешка тряс руку и дергал Романа за рукав. Кокочка летал у всех над головами и в полном ажиотаже от обилия людей вопил что-то уже совсем невнятное, щенок путался под ногами и тявкал. Муся, не понимая, что происходит, но напуганная всем этим шумом, у себя на кухне подняла истошный визг. Суматоха была такая, что никто друг друга не слышал, но все были счастливы.

Когда первая волна эйфории схлынула, Мариша увидела, что Роман пришел не один. Следом за ним в квартиру шагнула и еще одна знакомая фигура.

– Аня!

Молодая женщина смущенно жалась к стеночке, не вполне уверенная, что ее тут примут с такой же радостью.

– Заходи! Как ты тут оказалась?

– Мы вместе приехали, – ответил за девушку Рома. – Аня пришла в отделение после работы и ждала меня до самого моего освобождения. Думаю, что если бы не она, следователь не отпустил бы меня уже сегодня.

– А так Милорадову просто пришлось в срочном порядке оформлять все бумаги, чтобы Рома мог переночевать дома.

– Потому что иначе Анечка бы от него просто не отстала.

От Мариши не укрылось, как эти двое ласково смотрят друг на друга. И как держатся за руки. И как стараются коснуться один другого, едва подвернется хоть малейшая возможность.

Потом Мариша отогнала детей и животных, чтобы дать Роману и Ане возможность снять с себя уличную одежду, а потом и умыться. Приведя себя в порядок, насколько это было возможно, Роман вместе с Аней пришли на кухню, где Мариша с Юлей уже накрыли на стол для позднего ужина. Все понимали, что в ближайшие часы спать никто не ляжет. Но это было и не так уж страшно, потому что завтра была суббота, а у старших в школе был день здоровья, когда учиться им вовсе не полагалось и в школу приходить было тоже не нужно.

– Ну, рассказывай, – обратилась Мариша к Роману после того, как тот проглотил вторую миску говяжьего бульона с домашней лапшой, которую приготовила и подала ему Юля. – Как же получилось, что тебя все-таки отпустили?

– Не иначе как чудом.

– А все-таки?