и вины за собой явно не ощущала. Нира хоть и вяленько, но пыталась обдумать предстоящие проблемы, которые этот избалованный тип точно доставит. Не зря же его приписали к магам вместе с прочими придурками. Хотя он наверняка уверен, что это повышение. И что он делает отличную карьеру. Вон даже сумел напроситься в друзья целому королевскому родственнику, хотя и очень дальнему, из тех, о которых вообще бы никто не вспомнил, если бы не чья-то упорная теща.

— Хочешь, я его заколдую? — спросил Глен, лениво, совсем по кошачьи, наблюдавший за суетой вокруг брата Ниры.

— Заколдуешь? — переспросила девушка. Очень уж неожиданное слово, как для мага с образованием, и тем более, учителя хоть и не стандартной, но хорошей школы.

— Островным способом. На путаницу следов. Так обычно делают девушки, если какой-то ухажер не понимает намеков и очень сильно надоел. Его от тебя все время будет отводить. Вы не встретитесь в коридоре. Он будет приходить в какое-то помещение только после того, как ты оттуда ушла. А если каким-то чудом все-таки сумеет прийти вовремя, споткнется о порог, хряпнется лбом об пол и ты спокойной уйдешь, пока он будет там отлеживаться.

— О!

— Оно не всегда срабатывает точно так. Чаше более слабый вариант получается. Все зависит от силы мага. Но я сильный, — котик загадочно улыбнулся.

— Оно законно? — зачем-то спросила Нира.

— Смотря из-за чего применили. Иногда оно сродни ученическому хулиганству, из-за которого учитель никак не может в класс попасть. И его на самом деле снять не сложно. Просто девушка запросто его обновит и так играться можно долго. По-настоящему упорные парни так даже жен себе добывают, доказывают, что заинтересованы всерьез. А девушки частенько просто испытывают кавалеров. Но дело не в этом, — улыбка котика стала еще загадочнее. — Дело в том, что он не поймет, что происходит. А если даже каким-то чудом поймет… сколько ты островитян видела в этом городе? Да их даже в столице можно на пальцах пересчитать.

— О… — тоже заулыбалась Нира, даже очередную конфету до рта не донесла. — Какой соблазн… Если он мне сильно надоест, заколдуй его. Но пока я его хотя бы выслушаю.

Вика мысленно вздохнула. Нира добрая девочка, что уж тут сделаешь? И надо ли?

Она сама бы не стала с этим типом разговаривать. Потому что и жизненный опыт, и поселившееся за правым ухом предчувствие были уверены, что ничего хорошего этот избалованный тип не скажет. Он на это попросту не способен. Он вырос с мыслями о своей исключительности. И нет, он вовсе не думает, что все ему что-то должны. Ему ничего подобного в голову не придет. Он просто живет в мире, который вращается вокруг него. И в нем иногда случаются сбои. И вот именно в эти моменты он не получает то, что хочет.

Та самая простота, которая хуже воровства.

Простоту тем временем привели в чувство. Эта простота первым делом озаботилась чистотой мундира. Потому что этот мундир у него ого-го какой. Шит из лучшей ткани лучшим портным и испортить его может любой чих.

— А трусы у него наверняка из паутины тех зеленых пауков, которых разводят ради супермодного белья, которое подружки невестам на первую брачную ночь дарят, — проворчала Вика.

Нира тихо фыркнула.

Глен заинтересованно приподнял бровь, но озвучивать размышления о трусах девушка постеснялась.

Убедившись, что его ценный мундир не порвался и даже не сильно запачкался, Милан огляделся и с удивлением уставился на Ниру. Нахмурился, забавно сведя брови к переносице. Потом просиял, явно вспомнив, что уже ее видел.

— Тебе нужно делать на ручке сковороды надсечку после каждого поверженного при ее помощи мужика, — посоветовала Вика. — Потом будешь хвастаться победами.

Бедная Нира чуть очередной конфетой не подавилась, так ярко это представила.

Милан еще немного постоял. Проигнорировал вопросы лекаря, которому было интересно, не болит ли у него голова. А потом пошел к занятой Нирой и Гленном скамейке.

— Ничему его жизнь не учит, — печально вздохнула Вика. Этот тип ей сейчас почему-то напоминал большого плюшевого медведя — совершенно бесполезную, занимающую кучу места игрушку в человеческий рост, но с такой умильной мордой, что выкинуть рука не поднимается, сколько бы о ее лапы не спотыкалась.

— Это кто? — спросил Милан тоном старшего брата, огорченного поведением сестры, и невежливо указал пальцем на Глена.

— Котик, — ответила все еще не отошедшая от вопросов девушка и улыбнулась. — Он тут преподает и печет торты. Очень вкусные торты. Но тебе их нельзя, в драгоценный мундир не влезешь.

— Котик? — не был готов к подобному ответу Милан.

— Северный, — серьезно добавила Нира и зашуршала бумагой в поисках очередной конфеты.

Милан растерянно посмотрел на Глена. Он пожал плечами — если девушка считает, что котик, он не против.

— Он что? — решил спросить о чем-то загадочном Милан, видимо внятных вопросов не нашлось в его стукнутой сковородой голове.

— Он «кто», — поправила Нира. — Котик. И маг. Судя по местным ученикам — один из лучших. Иначе не справился бы с ними. Кстати! — вскинулась Нира, чьи мысли самым загадочным образом переметнулись с котиков на пауков и прочих куропоедателей. — Если встретишь коридоре что-то необычное, просто проходи мимо, ладно? А то мало ли кто и в каком облике там бродить может. Можешь еще вежливо поздороваться и улыбнуться.

Милан похлопал глазами.

— Я вот, например, мышка, — добила его Нира. — А где-то еще самая упитанная крыса должна быть. Иначе почему именно в этом городе из составов скачут красноглазые кошки чернокнижников?

Милан оглянулся на лекаря.

— Фоновые вопросы, — объяснил он загадочное. — Скоро пройдет. Глен, сделай девушке чай с ромашкой и мятой. Или молоко с медом. И отведи поспать. Так воздействие улавливающих амулетов быстрее пройдет. Сон в этом случае помогает лучше всего. Хотя что-то сладенькое с кислинкой тоже неплохой вариант. Восприятие стабилизировать помогает. Но лучше просто поспать.

Котик с готовностью кивнул, помог витающей в облаках Нире встать и за руку повел пить чай или молоко. А ничего не понимающий Милан потащился следом. Ему почему-то казалось, что над ним издеваются. Просто он не мог понять все, или только некоторые.

И он так задумался об этой проблеме, что даже про сковороду, прилетевшую в лоб, ни разу не вспомнил. И сильно бы удивился, если