– Об этом мы узнаем, только поднявшись наверх, – пожал плечами Рощин.

– Тогда пошли! – предложила Мария.

– Без еды? – возразил Рощин.

– Да, – кивнула Лиза, – наверху вряд ли удастся поохотиться.

В результате никуда они не пошли. Развели костер у входа в один из домов, зажгли огонь в очаге внутри, и Лиза осталась одна. Ее даже уговаривать не пришлось. Чтобы подняться вверх по крутому склону кальдеры, нужны силы. Ей нужно было просто полежать. Отдохнуть. Набраться сил. Мария оставила Лизе свой пистолет и куртку, чтобы можно было полежать у очага, и они с Рощиным отправились на охоту.

Вернулись часа через три. Рощин нес тушку какого-то некрупного животного, оказавшегося кабанчиком. Чтобы не тащить с собой лишний вес, полковник кабана освежевал, выпотрошил и обезглавил. Поэтому тот и не опознавался. Зато обед оказался вкусным и сытным. Ужин, впрочем, тоже. В общем, дневка оказалась удачной во всех отношениях, да и ночь прошла без приключений, так что утром Лиза вышла в дорогу в гораздо лучшей форме, чем накануне.

Первый этап пути они преодолели достаточно легко. Тропа была не слишком крутая, хотя и узкая, но никто из троих, на счастье, не страдал страхом высоты. На площадке, которую они видели снизу, действительно нашелся примитивный кран с ручным приводом: грубо выструганный брус в качестве стрелы, опора в виде рогатки из трех коротких бревен и – внимание! – блок, отлитый из бронзы. Механизм этот давно не использовали, однако блок и веревка сохранились, но компаньонов заинтересовал один лишь этот тонкий канат. Простой – он был сплетен из волокон, напомнивших Лизе коноплю, – но все еще надежный, он оказался ценным приобретением, имея в виду цель их путешествия. Считая в локтях Рощина, это был отрезок метров тридцати длиной. Совсем неплохо для людей, волею судьбы оказавшихся нечаянными альпинистами.

Второй этап начинался в пещере, открывавшейся на площадку с краном. Впрочем, это была обычная пещера. Ну, почти обычная, так как она оказалась первой в цепи пещер, тоннелей и колодцев, кое-где подправленных человеческой рукой, имея в виду лестницы, вырубленные в камне или построенные из камня и цемента. Лабиринт этот выводил наружу, на склон кальдеры метров на пятьдесят выше первой пещеры и метров на сто ближе к водопаду. Поход через пещеры оказался хоть и трудным, но не чрезмерно. Судя по всему, по этому отрезку пути люди поднимались вместе с грузами, поэтому и дорога была легче. Правда, в пещерах было темно, но строители дороги оказались людьми предусмотрительными, заготовив большое количество факелов. Сухие толстые древка из какой-то прочной древесины, и сам факел – цилиндр, скрученный из растительных волокон, обмазанных смолой. Смола за прошедшие годы подсохла, но горючих свойств не потеряла, так что компаньоны могли зря не расходовать батарею фонаря и шли с известным комфортом.

Последняя пещера, до которой добирались добрых два часа, – Лиза тормозила экспедицию, но делать с этим было нечего, – открывалась на очередную площадку. Ее невозможно было рассмотреть с земли, так как эту просторную площадку, на которой уместились даже несколько деревьев и родник, скрывал выступ скалы. Стена кальдеры, как и предположил Рощин, не была такой уж плоской и ровной, как могло показаться, глядя на нее издали. И площадка, на которой оказались компаньоны, это подтверждала. Отсюда в сторону водопада тянулась довольно длинная и крайне неприятная на вид тропа. Мало того что она была узкой – ее явно вырубали в скале вручную, – местами это была и не тропа вовсе, а мостки, сооруженные из деревянных брусьев, лежащих на неизвестно как державшихся на скале опорах. А конечной целью маршрута являлся зев еще одной пещеры. Грузы туда – в эту пещеру – перетягивали с нижней площадки на веревках, для чего в начальном и конечном пунктах подъема были установлены две далеко выступающих над бездной деревянных стрелы.

– Просто, но разумно, – оценила инженерную мысль неведомой цивилизации Лиза. – Отдохнем полчаса?

– Час, – решил Рощин. – Нам всем нужен отдых, а тут и вода есть.

– А если не успеем до темноты? – засомневалась Мария.

– Значит, заночуем вон в той пещере, – указал подбородком вверх Рощин, – а сейчас всем отдыхать!

Есть не стали, экономя еду, но напились и отдохнули, так что на новый этап своего отчаянного марша вышли несколько приободрившись. Первым шел Рощин. Он нес на себе основной груз: рюкзак Марии, автомат, остатки мяса, литровую флягу с водой, секиру и «драконьи сувениры». За ним, связанные веревкой с приличным допуском, шли Мария – она несла обе куртки, свою и Лизину, автомат и три факела – и Лиза, которая несла только себя, меч и пистолет Марии. Возможно, меч стоило оставить, но Лиза упорно тащила его с собой, поскольку поди знай, как долго им еще предстоит странствовать в этом затерянном мире, а меч – это и оружие, и инструмент. Впрочем, не прошли они и трети пути, как она пожалела о своем решении. Самонадеянность – грех, и притом немалый. Лиза была уверена, что уж при ее-то чувстве пространства и координации, она могла бы прогуляться и по канату. Теоретически, возможно, все так и обстояло. Однако практически прогулка по узкой неровной тропе вдоль горного склона, где дует ветер, временами переходящий в порывистый, отнюдь не простое мероприятие. Даже для нее, тем более имея сломанные ребра и все прочее, что шло в комплекте.

Пот тек не переставая. По лицу, по спине, по груди. Фуфайка промокла насквозь. Но это только полдела. От напряжения у Лизы ныли ноги и болела спина. А в левом боку разгорался настоящий пожар. Но и это еще не конец ее бедам.

Сначала чуть не сорвался первопроходец Рощин. То ли ногу поставил неправильно, то ли потерял на мгновение равновесие. Удержался на тропе буквально чудом, но от пережитого мгновенного ужаса у Лизы схватило голову. У всего есть цена, у любви – тоже. И страх за любимого – одно из следствий этого простого, веками подтверждавшегося правила. Теперь в дополнение к прежним неприятностям у Лизы заболела голова, и не просто заболела, а как следует. То есть на ее излюбленный манер, когда от боли перестаешь соображать, и перед глазами встает багровая пелена. Увы, ни у нее, ни у Рощина не осталось ни одного «фантика» чудодейственного тюрдеевского порошка. Пришлось просто держаться, как приходилось уже пару раз в Африке и позже, на маленькой победоносной войне.

Потом в пропасть сверзилась Мария, но Лиза, как ни странно, среагировала мгновенно. Бездумно, автоматически, мало что соображая и чувствуя одну лишь боль, она уперлась ногами в тропу и натянула веревку, так что первой приняла на себя вес падающей женщины и не дала той утащить за собой Рощина. Марию, в конце концов, вытащили. Если честно, вытаскивал уже Рощин, но у Лизы от адреналина, хлынувшего в кровь, боль только усилилась, разлившись по всему телу. Тем не менее, сжав зубы и матерясь – то ли вслух, то ли про себя, – Лиза шла и шла, и, как ни странно, дошла. Она даже не поняла, что уже все, и собиралась идти дальше, но ее остановила Мария.

– Все, все! – обняла она Лизу. – Мы дошли!

– Тебе плохо? – встревоженно спросил Рощин, но Лиза ему не ответила.

Она опустилась на камень и попыталась свернуться калачиком, поджав ноги к груди. Ей что-то помешало. Оказалось, привязанный к спине меч.