Мне было понятно, что она намекает на волосы моей мамы.

Китти представила меня всем, а Кэл остался в холле отеля, словно Китти не хотела, чтобы он был тут вместе с ее девушками.

Потом занялись покупками. На мне уже было миленькое голубое пальто, которое выбрал Кэл, и оно мне оказалось в самый раз. К сожалению, все, что выбирала мне Китти, было велико – и юбки, и блузки, и джемпера, и белье. Мне страшно не понравились тяжелые, топорно сделанные белые ботинки, которые она мне купила. Даже в Уиннерроу девочки носили обувь получше этой. Я попыталась было заикнуться об этом, но она вспомнила вслух, какую обувь ей приходилось носить в свое время.

– И чтобы я не слышала от тебя ни слова на подобную тему! Не хватало еще, чтобы дети ходили в школу в модельных туфлях.

И все-таки, когда мы снова оказались в машине, я почувствовала себя счастливой, оттого что у меня оказалось так много одежды, совсем новой, больше, чем у меня ее было за всю жизнь. Да еще три пары обуви. Ту, что посимпатичнее, надену завтра в церковь.

Перекусили мы снова в забегаловке, что, похоже, не понравилось Кэлу.

– Ей-Богу, Китти, ты же знаешь, что я терпеть не могу эту жирную отраву.

– Конечно, тебе бы только бросать деньги на ветер, показать, какой ты из себя. А мне все равно, что есть, лишь бы недорого.

Кэл не ответил, а только нахмурился. Он не перебивал Китти, когда мы разъезжали по городу и она давала пояснения к достопримечательностям.

– Вот школа, куда ты будешь ходить, – объяснила она, когда Кэл медленно проезжал мимо громадного здания из красного кирпича, вокруг которого было несколько акров газонов и спортивных площадок. – В дождливые дни ты можешь ездить на желтом автобусе, а в солнечные – ходить пешком. Кэл, милый, мы все купили ей к школе? – громко спросила она.

– Да.

– Ты чего дуешься на меня?

– Не кричи так, я не глухой.

Она прижалась к нему, а я отодвинулась подальше вглубь, старясь не смотреть, как она целует его даже на ходу, среди этого обилия машин.

– Миленький, хорошенький, я люблю тебя, очень люблю. Так люблю, что аж дурно.

Он прокашлялся.

– Где Хевен будет спать сегодня?

– С нами, дорогой, я же говорила тебе про этих девочек с гор, забыл?

– Да… Да, как же, говорила, – произнес он с издевкой.

После этого он вообще больше не проронил ни слова, даже когда мы вечером уселись у телевизора и я впервые в жизни смотрела цветную передачу. Это было так восхитительно, что у меня дыхание останавливалось. Какие красивые многоцветные девушки танцевали на экране, но как мало было на них одежды! Потом стали показывать фильм ужасов, и Кэл ушел. Причем я этого даже не заметила.

– Он, если надуется, вечно вот так, – пояснила Китти, вставая, чтобы выключить телевизор. – Идет в подвал, делает вид, что работает. Пойдем наверх". Ты искупаешься, помоешь волосы, и я не буду к тебе входить. – Она сделала паузу и подумала. – А я пойду вниз и ласково поговорю с муженьком. – Она захихикала и направилась в сторону кухни, а я с удовольствием предалась купанию в розовой ванне.

Мне противно было опять спать между ними, противно было, как она поддразнивает и старается помучить его, создавая у меня впечатление, что она на самом деле не любит его и на половину того, как он любит ее. Может, Китти действительно ненавидит мужчин?

В воскресенье я опять встала первой. Босиком спустилась по лестнице, проскочила кухню и стала искать дверь в полуподвальное помещение. Нашла ее в дальней комнатушке. Оказавшись в полутьме, я стала искать среди всякой всячины, которую Китти держала отнюдь не в чистоте и порядке, свой чемодан. Я не сразу отыскала его на рабочем столе. Бабушкины платки лежали аккуратной стопкой рядом с чемоданом. Я пододвинула к себе чемодан и проверила, не открывал ли его Кэл.

Все там лежало в таком же порядке, как я сложила. Я запихнула в чемодан даже шесть своих самых любимых книг, подаренных мне мисс Дил. Даже книгу детских стишков. Кейт и Наша Джейн очень любили послушать их на ночь. У меня слезы навернулись, когда я увидела эту книжку… «Почитай что-нибудь, Хев-ли-и… Еще почитай, Хев-ли-и, ну в последний раз, Хев-ли-и…»

Я села за рабочий стол, вытащила блокнот и начала писать письмо Логану. Торопливо, все время находясь под ощущением грозящей мне опасности, я написала о своей отчаянной ситуации, о том, что очень хочу найти Тома, Кейта и Нашу Джейн. Не сможет ли Логан узнать, где живет Бак Генри? Сообщила ему три цифры номера машины из Мэриленда. Закончив письмо, я побежала к входной двери, чтобы посмотреть адрес. Потом надо было добежать до угла улицы, чтобы посмотреть ее название. Дверь при этом я оставила открытой. Когда я вернулась, то поняла, что зря бегала: Китти получает журналы, а на них есть и имя, и адрес, и прочие данные. В маленьком кабинете я нашла конверт и марки. Теперь оставалось улучить момент, чтобы отправить свое первое письмо. А внизу, в полуподвальном помещении, мирно спала моя красивая кукла-невеста в ожидании того прекрасного дня, когда я, Том, Кейт и Наша Джейн вместе съездим в Бостон. А Фанни оставим наслаждаться жизнью в Уиннерроу.

Я на цыпочках прошла наверх, потом к ванной, засунув письмо под угол ковра в коридоре. Закрыв за собой дверь ванной, я вздохнула с облегчением. Письмо к Логану было моей столбовой дорогой к свободе.

– Ой, смотри, Кэл, наша девочка уже одета, уже готова идти в церковь. Давай и мы поторопимся.

– Ты сегодня очень хорошо выглядишь, – сказал Кэл, пробежав глазами по моему новому платью и по лицу, которое избавилось от красноты и от большей части повреждений.

– Она еще лучше выглядела бы, если бы дала мне подрезать и уложить ей волосы, – заметила Китти, критически оглядывая меня.

– Нет, оставь ее волосы в покое. Терпеть не могу уложенных и сверхухоженных волос. А Хевен – она, как полевой цветок.

Китти нахмурилась, уставившись на Кэла долгим и пристальным взглядом. Потом она пошла на кухню и настолько быстро приготовила завтрак, что я даже не думала, что он будет таким вкусным. Омлет (оказывается, яйца могут быть легкими и воздушными) и апельсиновый сок. Я помолилась за то, чтобы Наша Джейн, Кейт и Том тоже пили теперь апельсиновый сок.

– Тебе понравился мой омлет?

– Очень вкусный, мама. Вы действительно здорово готовите!

– Надеюсь, и ты тоже, – сухо добавила Китти.

Ничего подобного, как эта церковь, я никогда не видела. Каменный собор, высокий, красивый, внутри которого царила темнота.

– Это разве не католический? – шепотом спросила я Кэла, когда мы входили внутрь. Китти в это время болтала со своей знакомой.

– Да, но Китти – баптистка, – прошептал Кэл в ответ. – Китти усиленно занимается поисками Бога и хотя бы раз пробует разные религии. В данный период она изображает из себя католичку. На следующей неделе мы можем стать иудаистами или методистами, а однажды мы даже ходили на ритуал поклонения Аллаху. Ты только ничего не говори ей по этому поводу, еще обидится, что ее принимают за дурочку. Меня вообще удивляет, зачем она ходит в церковь.