– Ого! – воскликнул Пяткин. – Это же…

– Что?

– Ничего.

Помолчали. Я уже даже из этого опостылевшего реактора не просился. Ещё увижу чего не то. Ну её. Мне лучше – в осенний лес. К немцам.

– Кому так загадочно молчим? – спросил я.

– Я всё одно собираюсь применять маршевые двигатели в гравитационном колодце жилой планеты. Какая разница, узнал один туземец что или нет? Всё одно – тут такое начнётся!

– Так бы и сразу! А что начнётся?

– Надеюсь, ничего.

Потом голос Пяткина повеселел:

– Я не отблагодарил вас за своё спасение. У нас принято дарить подарки. У вас, я увидел – тоже. Какой бы вы подарок хотели?

А я знаю, чего у тебя попросить? Световой клинок джедая? Себе же ноги отрежу. Бластер? Не даст. К дикарям попадёт образец технологий?

– Подарок заказанный и не подарок. Но, я хочу оружие, чтобы разить врага. Понимаю, что оружие – нельзя. Попадет не в те руки, всё такое. Так что, давай какую-нибудь безделушку. Что не жалко и секретом не является. Всё одно – отберут. Как к своим выйду.

– Отберут? Враг народа? Это же варварство!

– В памяти моей опять шаришься? Ну, тогда тебе не надо объяснять, кем я буду, когда к своим выйду.

– И вы тем не менее решили идти? Заранее зная исход?

– Тем не менее, заранее зная. Решил.

– Но у вас есть возможность лично обратиться напрямую к руководителю вашей фракции. Почему не воспользоваться.

– Устал я, Пятачок. Устал. Простым бойцом хочу быть. Сражаться и погибнуть. Ничего больше не хочу. Устал. Бывает так, что человек морально выгорает? Бывает. А я уже выжжен дотла.

– Это ошибка. Нерациональное использование своих возможностей.

– Могет быть. А могет и не быть. Вот в чём вопрос. Это моя ошибка! Я устал быть марионеткой большого, грозного и справедливого дяди Ёси, при всём уважении к нему. Харош!

– Тогда прощай, боец. Внук Сварога. Я усыпляю тебя. Когда проснёшься, жди дальнейших инструкций.

Особист был сегодня ещё более мрачен, чем обычно.

– Продолжим, – сказал он хрипло, – так вы застрелили обоих ваших спутников?

– Я посчитал их предателями. Да. Убил.

– Основываясь только на собственных подозрениях и показаниях пленного немца. Вы не допускали, что немец мог вам умышленно солгать?

– Допускал. Я не собирался выживать. Более того, я не собирался никого оставлять в живых. Откуда мне было знать, что надо сдвинуть пенёк, что под ним будет рычаг, открывающий лаз? И пока я не убил этих двоих, товарищ «Пяткин» мне ничего не говорил.

– Лаз куда?

– Сеть каких-то бункеров. Я нёс товарища туда, куда он показывал. Делал то, что он велел. Я принёс его в какую-то щитовую, где было полно рубильников. Под его управлением, я соединял рубильники. Когда появился свет, он показал мне, где лежит блокнот и карандаши. Он мне написал, что тут всё подготовлено к подрыву, и написал план моих действий. Я всё выполнил.

– Что именно?

– Я положил его у рычага подрыва, сам на электровагонетке уехал по тоннелю в другой бункер, где соединил цепь. Потом на этой же вагонетке я вылетел в озеро. На резервном пульте я и подобрал нож. Чёрный такой. Там был ящик. Было два ножа в ящике. Я взял один. Вагонетка вылетела из тоннеля прямо в воду. Как не утоп? Я не ожидал подобного. Потом ещё и рвануло. Хорошо так рвануло. Пришёл в себя я в камышах. Как не утоп?

– Что было потом?

– Потом? А потом я пошёл на восток. К своим.

Открываю глаза. Та же матовая поверхность прямо перед носом. Нае…ал он меня! Так и лежу в этом опостылевшем «реакторе»! Как может медагрегат называться «реактором»? «Высокие» технологии! А нормального переводчика – нет. Балабол.

В ушах у меня тренькнуло, перед глазами в воздухе повисли какие-то пиктограммы. Что это?

– Подгружается база «нейросети» первого ранга, – прозвучало в ушах, – ошибка: нет соединения. Ошибка: нет данных.

– Эй, заткнись! – оборвал я голос.

Заткнулся.

– Ты кто? – спросил я. Тишина.

– Кто сейчас тут блеял про ошибки?

– Тактико-баллистический аналитический самообучающийся вычислитель.

– Вычислитель?

– Ответ положительный.

– О, как? А просто «да» – можно сказать?

– Да.

– Вот, уже лучше. А ты где?

– В 0,789 метрах от вашей головы.

– Ага. А я где?

– В спасательном модуле класса ААА.

– Ага! Всё-таки он меня выкинул. А где корабль, из которого и выплюнули этот ААА?

– Ошибка: соединение не установлено.

– Абонент не абонент? Бывает. Нот конебибал нау. Смылся?

– Ошибка: нет данных.

– Какой же ты тупой, Вычислитель баллистический, аналитический, самообучающийся. ВБАС. Я буду звать тебя Бася.

– Принято.

– Бася, как мне выбраться из этой ловушки?

– Ошибка, ошибка. «Ловушка»?

– Этот ААА?

Одна из пиктограмм заморгала. Мысленно потянулся к ней, мысленно надавил. Шипение, матовая поверхность перед носом исчезла, на меня хлынула вода. Твою-то дивизию! Поплыли!

– А нельзя было сделать что-то типа режима «всплытие»? – спросил я, когда выплыл на поверхность водоёма.

– Это ты о чём? – спросил меня Громозека, стоящий в начищенных сапогах прямо на воде у моего носа, аки Иисус Христос.

– И ты здесь?

– А где мне быть? В ту штуку прозрачную я попасть не смог. Дико любопытно что там.

– Сам ничего не видел. Всё время пролежал взаперти.

– Я вижу, тебя подлатали. Везучий же ты. Как у кошки – девять жизней.

– Это – да. А где немцы?

– Кто его знает? Тут когда ты исчез с этим паралитиком, немцев набежало! Даже танки пригнали. Ничего! А через три дня как жахнуло!

Я вышел на берег. Так и знал – голый. Только трусы из какого-то эластичного шелковистого материала. Трусы, кстати, почти мгновенно высохли. С интересом осмотрел свои руки-ноги. Остались только шрамы. Рука работала, как новая. На левой – все пальцы целые. Потрогал ухо – полное. В смысле – комплект. Прямо, как после капремонта.

– Эй, Бася! – крикнул я.

– Это кто? – спросил Громозека.

– Ещё один глюк в моей башке. Сейчас молчит. Слушай, душара, а ты только по воде ходить умеешь, как поплавок, или и занырнуть можешь?