– Два оборота планеты.

– Двое суток?

– Для них. Для нас – 60 суток.

– Опа! А как такое возможно?

– Компрессия времени.

– О, как! Вы и так умеете? Молодцы, что ещё сказать! А долго мне ещё тут валяться?

– Вовсе нет. Процесс вашего исцеления завершён давно. Вынужден заранее извиниться, если моя инициатива не в ваших интересах, но я взял на себя смелость внести в ваш организм некоторые модификации, что сильно упрощают жизнь разумным нашей профессии. Должен пояснить свою мотивацию – я испытываю к вам чувство благодарности.

– Благодарствую, конечно. Нашей профессии – это какой?

– Нет, определённо, этот лингвистический подблок туп. Сэкономили снабженцы. Сейчас поработаю настройками.

– Уж будьте так любезны. Эти высокопарные обороты прямо ухо режут.

– Вот, надо попробовать. Повторю: людям нашего призвания. Опять не то. Чувакам с понятиями. Как лучше?

– Про призвание понравилось. И какое призвание?

– Воин.

– Достойное призвание. А какие модификации?

– Укрепление скелета нейтринной сеткой, форсирование мышечной массы и связок, вживление нейросети, дублирующей нервную систему, ну и так, по мелочи. Вроде очищения организма и доведения тонуса к оптимуму.

– Всего-то? Юмор, если ты не понял.

– Я понял.

– Спасибо, конечно, ещё раз. Здоровье ещё никому лишним не было. Но теперь-то что?

– Вынужден попросить вас пояснить…

– А говоришь – настроил. Я имею в виду – какие планы? Не будем же мы сидеть тут в блокаде?

– В блокаде?

– Я про немцев.

– Этих представителей противостоящей вашей общественной формации можете не учитывать.

– Ну, вот, а говорил, что настройки поправил.

– О немцах можешь забыть. Они – ничто.

– Вот теперь понятно. То есть не понятно. Как забыть? Вот же они.

– Ничего они сделать нам не смогут.

– А чего тогда ждём?

– Дело в том, что попал я на вашу планету не совсем по своему желанию и несколько для себя неожиданно.

– Бывает. А что случилось?

– Аварийное схлопывание тоннеля выбросило меня не в той точке пространства, где я планировал оказаться.

– Настройки?

– Проще не получится. Я оказался уже в атмосфере этой планеты и пришлось применять экстренное торможение. Бортовой вычислитель принял решение отстрела аварийной капсулы со мной. Корабль садился в аварийных режимах, несовместимых с жизнедеятельностью экипажа, то есть – меня.

– А капсула?

– Капсула легче. Но тоже спалила двигатели. Вот и получилось, что я оказался на незнакомой планете голым и безоружным.

– А почему голым?

– Как-то не принято прыгать через искривлённое пространство вне криосна и в одежде. Иначе можно эту одежду получить сросшейся с тканями тела. А если не заморозиться, рассудка точно лишишься. Или чего похуже. Как-то не хочется примкнуть к этим…

– Корабль смог сесть. Отдельно от тебя. Уже понял. А ты попал к немцам.

– Да, мой корабль смог сесть, но полностью уничтожены стартовые и маневровые двигатели.

– Ты не сможешь взлететь.

– Смогу. На маршевых.

– А-а, вон как! Но есть подвох? Всегда же так, по законам жанра. Его ещё законом подлости называют. Есть какое-то «но»? Перебит топливопровод?

– Нет. Не перебит. Дело в принципе действия маршевых двигателей. Они используют физику искривлённого пространства. Применять их в условиях тяготения звёздных систем не рекомендуется. А в условиях тяготения планетоидов, имеющих биосферу, вообще запрещено.

– Опа! Вот это поворот! А маневровые двигатели возможно починить?

– Нет. У вас это называется – только в заводских условиях.

– Одним словом, ты застрял.

– Застрял.

– А почему нельзя маршевые? Что произойдёт?

– Образуется область физики измененных пространств. Меняются фазовые состояния вакуума.

– Что это значит? Верх становится низом?

– Вес становиться длиной, а скорость – временем.

– Охудеть! Представить даже не могу.

– Материя со временем восстановит своё привычное состояние, но для любых жизненных форм – это коллапс.

Голос Пяткина, переводимый глючащим блоком переводчика, вздохнул:

– Так я и оказался здесь.

– Что произошло?

– Мы должны были захватить научное судно сепаратистов. Они проводили запрещённые исследования. Их надо было арестовать или ликвидировать. Когда эти сошедшие с ума фанатики поняли, что их наёмная охрана не справится с нашим крылом, они запустили свою установку. Я был на самой окраине системы, обеспечивал блокировку зон перехода. Поэтому у меня была доля секунды для принятия решения.

– А компрессия времени?

– Мгновенный фазовый коллапс звездной системы. Ты представляешь, что это такое?

– Нет.

– И я не представлял. Огромный кусок пространства, больше вашей Солнечной системы размером, просто сдетонировал. Бортовой интеллект запустил компрессию времени, запихнул меня в статис, сформировал область перехода и запустил прыжок прежде, чем цепная волна фазовых изменений вакуума докатилась до нас.

– Круто. Хорошие мозги у твоего бортового компьютера.

– Но тоннель оказался тоже подвержен удару. Иначе и быть не могло. Тоннель должен быть из точки «А» до точки «Б». а точка «А» – перестала существовать. И вообще неизвестно – где я мог вывалиться из тоннеля. Мог прямо в центре звезды.

– Так тебе ещё повезло! А мог и не вывалиться. Остаться в этом тоннеле навсегда. Закольцевало бы его, или просто повис бы в нигде.

– Вы очень легко приняли мой рассказ. Оперируете понятиями, опережающими технический прогресс вашей планеты на несколько порядков. Что-то не так с вашей планетой. Даю задание поискать данные на систему Солнца в базах.

– Солнце в базах – это, конечно, хорошо. Но давай вернёмся к нашим баранам. Мы – здесь. Там – немцы. Там – война. Война на уничтожение моего народа. Что ты планируешь делать?

– Ничего. Вы, ваш народ и ваши противники принадлежите одному виду разумных. Уничтожение одной части одного вида другой частью является необходимым условием конкурентной борьбы. Никто не имеет права вмешиваться во внутренние дела единого вида разумных. Более того, ввиду вашей отсталости, я обязан обеспечить собственное сокрытие. И недопущение попадания образцов и технологий расам, не достигшим соответствующего уровня развития. Иначе вы себя уничтожите.