Он строго спрашивает:

— Это вы её ударили? Бутылкой?

— Нет, это не мы, это шар на дискотеке «Connection»!

— «Connection?» — переспрашивает хирург, дотрагиваясь до моего лба ватным тампоном. — Но это же очень приличное место, там никогда ничего такого не случалось!

— О, доктор, неужели вы там бывали? — интересуется Лукас, который уже совсем обнаглел.

— Бывал и посещаю регулярно. Но сегодня я дежурю в ночь, — строго отвечает наш хирург, пресекая тем самым дальнейшие расспросы, и заклеивает мне рану пластырем.

Я думала, меня будут оперировать под общим наркозом, произведут бескомпромиссную лоботомию, а потом зашьют мне голову суровыми чёрными нитками крест-накрест. Но нет, такого веселья не предвидится. Всего лишь перекись водорода и квадратик детского пластыря с нарисованными муми-троллями.

Когда мы выходим из дверей больницы, на часах уже пять. Я настолько хорошо себя чувствую, что могу спокойно ехать домой сама, но мы решаем всё-таки, что ребята меня проводят и переночуют у меня на случай, если мне станет плохо после всех приключений.

Ночь прошла спокойно, и было утро, и наступил день. Когда я встала, дома уже никого не было. Я посмотрела в зеркало — и не испугалась. Пластырь на лбу отлепился, и я увидела рваный маленький шрамик, который, скорее всего, через какое-то время исчезнет. Хотя в этот момент он выглядел довольно-таки кровожадно. Потрогала лоб и почувствовала под пальцами что-то твёрдое. Это был кусочек зеркала, которое оторвалось от дискотечного шара и застряло под кожей, а рафинированный хирург в коротком халатике даже не удосужился посмотреть, как обстоят дела. Ясно, помазал рану антисептиком и залепил пластырем. Я выцарапываю осколок из-под кожи и пишу Брайану эсэмэску: «Доктор пидорас. У меня в голове застрял кусок шара». В ответ приходит эсэмэска такого содержания: «Только что был в душе, смыл с себя твою кровь. Доктор пидорас».

Мы решаем встретиться в кафе, недалеко от театра вчерашних действий. Только что расстались и уже соскучились друг по другу. Как здорово, что Лукас приехал к нам в гости! Всякий раз, как я его вижу, выясняется, что он теперь живёт в другой стране. Заканчивается один контракт, начинается другой. Когда я уехала из Питера в Мариехамн, он ещё пару месяцев прожил без меня на исторической родине, а потом, кажется, отправился в Нью-Йорк. Страны проживания он меняет, как перчатки. Ах да, перчатки же сейчас не носят. Меняет, как мобильники!

Настроение у меня боевое, я наряжаюсь в самое летнее, самое открытое белое платье и сандалии на каблуке. Бегу по солнечным воскресным улицам — и на меня все смотрят. Голова у меня ни разу не закружилась! Сейчас мы встретимся и будем сидеть в уличном кафе, разглядывать проходящих мимо мальчиков и сплетничать. Я закажу себе эспрессо и апельсиновый сок. Ну а Брайан закажет, как обычно, латте. И вот мы будем так сидеть, а вокруг будут ходить туристы из всех стран мира, которые понаехали в наш Стокгольм. И они станут щёлкать фотоаппаратами, чтобы увезти картинку домой и показать знакомым эту улицу, самую красивую улицу в мире, самый-самый лучший город из всех. Туристы уедут, а мы останемся. Нам никуда не нужно уезжать, и мы можем вернуться в это кафе, например, завтра, и послезавтра, и ещё много-много раз, когда будет угодно! Я всегда прихожу в восторг от таких мыслей.

Ребята ждут меня на условленном месте, и Лукас говорит: «Привет, девочка-панда!» Девочка-панда? Ха-ха, классно придумано, но почему это я девочка-панда? Смотрю на своё отражение в витрине и вижу, что Лукас недалёк от истины… Пока я ехала в метро, у меня под глазами расплылись огромные тёмно-сиреневые фингалы — последствие вчерашнего удара. И выгляжу я так, что меня впору класть в гроб. С таким лицом в приличные кафе не ходят! А я стою и этим самым лицом ещё и улыбаюсь! Все, все на меня смотрят! Но разве меня это остановит? Разве меня это когда-нибудь останавливало?

Впереди ещё так много летних дней! Скоро прогреется вода, и можно будет купаться. На улице продают клубнику. На следующей неделе мы снова пойдём в какой-нибудь ночной клуб. Как всё хорошо! Я такая весёлая и счастливая девочка-панда!