Обстановка в комнате была совсем простой, скромной и без излишеств: пара сундуков по углам, огромный комод между ними да стол у дальнего окна, на резной поверхности которого вытанцовывали солнечные зайчики, а над ними кружили в косых утренних лучах сверкающие пылинки. Хороший день. Погожий, солнечный. Самое то для аукциона.

Вчера мне некогда было изучать уездные интерьеры, ничего кроме кровати меня (нас) не волновало. А сегодня, визуально познакомившись с местом, в котором провела ночь, и с горем пополам приняв тот факт, что я, несмотря ни на что, продолжаю испытывать к Грейстоку чувства, принялась задаваться вопросом, а куда подевался этот самый Грейсток.

Ответ нашёлся очень быстро. На подушке Кристофера в виде короткой записки:

Уехал в управление. В город тебя отвезёт Макмаллен. Извини, что вырвал из отеля — так было нужно. Объясню всё при встрече. Надеюсь, ты позволишь сопровождать тебя в Виржин. Мне бы этого очень хотелось.

Твой ненавистный Грейсток

Прочитав последнюю фразу, невольно улыбнулась. Интересно, а спать со мной тоже было нужно?

Откинув одеяло, сладко потянулась, ощущая, как тело наполняется животворной энергией. Давно мне не было так хорошо. Ну то есть давно мне так хорошо не спалось. Наверное, всё дело в воздухе, и Кристофер тут совершенно не при чём.

Ну, ну, продолжай обманывать себя, Лорейн.

Поднявшись, обнаружила свои вещи, аккуратно сложенные на кушетке в изножье кровати, а за массивной дубовой дверью — скромных размеров ванную. Умывшись и кое-как приведя себя в порядок, отправилась на поиски Макмаллена. Кажется, это тот самый представительный джентльмен с бакенбардами, с которым я познакомилась после своей брачной ночи. И вот сейчас нам предстоит ещё одна встреча, после того как мы с Грейстоком…

Я не стала заканчивать эту мысль, велев себе сосредоточиться на делах насущных. Сегодня на повестке дня очень важное мероприятие — аукцион на Виржинском ипподроме. Там я передам Вендетту её хозяину и буду выставлять на продажу других своих скакунов. Лошадей в Виржин ещё вчера отправили, я же должна была отправиться туда сразу после обеда. До Виржина около часа езды, и так уж и быть я позволю Кристоферу себя сопроводить, потому что нам действительно надо поговорить. Вчера мы не договорили (или так и не доругались), переключившись на кое-что другое, не такое важное, но очень и очень приятное. Даже слишком. Так и захочется повторить… В общем, сегодня пусть всё объясняет и кается. Я хочу знать, что произошло семь лет назад. Если действительно любил, тогда почему бросил? Зачем унизил и заставил страдать? И причём здесь мои родители? Пусть не думает, что я забыла о той его оговорке.

Я хочу знать правду, и Кристофер мне её сегодня выложит.

Домик оказался совсем небольшим. Выйдя из спальни, я сразу оказалась в уютной, залитой солнцем гостиной, а оттуда, миновав крошечную переднюю, вошла на кухню. Там-то и обнаружился коллега Грейстока. Уплетал горячие гренки, запивая их крепким кофе, и выглядел совершенно довольным жизнью и своей нынешней ролью дуэньи.

При виде меня агент поднялся. Заученным движением застегнул сюртук, поклонился почтительно.

— Ваша светлость, Эдвард Макмаллен к вашим услугам.

— Давно вы тут? — кивнула мужчине и улыбнулась, дивясь самой себе. Обычно мне не свойственно направо и налево раздаривать свои улыбки.

— Около часа. Я осмелился приготовить себе завтрак. И для вас тоже сделал, если не откажетесь.

Уголки моих губ снова поползли вверх. И чего им неймётся?

— Не откажусь.

Вскоре я уже держала в руках чашку бодрящего кофе и наслаждалась хрустящими гренками с ароматнейшим мёдом.

— Что это за дом?

— Его светлость построил его несколько лет назад. Время от времени он приезжает сюда, когда хочет побыть вдали ото всех. Об этом месте знают немногие.

Понятно, ещё одна берлога. Впрочем, очень даже симпатичная, в отличие от городского особняка Кристофера.

— Почему не Одли и Кэрролл? — переключилась на другую тему. — Чтобы лишний раз меня не драконить?

— Они вас боятся, — весело признался сотрудник Грейстока.

— А вы значит нет?

— А я женат вот уже сорок лет, — гордо заявил Эдвард. — А ещё у меня четыре дочери. И все мои женщины с характером.

— Сочувствую вам.

— Ну почему же? Я очень счастливый человек. И вам с Кристофером желаю счастья. Вы оба его заслужили.

— Мы вместе или мы по отдельности?

Макмаллен опустил взгляд на свои широкие ладони, которые старательно вытирал о клетчатую салфетку.

— А это уже целиком и полностью зависит от вас и его светлости. Но я бы с радостью поставил на первое.

Решив, что не стоит продолжать этот разговор, я спросила:

— Эдвард (могу я обращаться к вам по имени?), далеко отсюда до города?

Мужчина с улыбкой кивнул и проговорил:

— Минут сорок или чуть больше.

— Тогда, думаю, нам не стоит больше задерживаться. У меня сегодня очень насыщенный день. Только, — вспомнив, что у меня в волосах вчера был серебряный гребень — моё недавнее приобретение, которым собиралась украсить и сегодняшнюю причёску, — я на минутку. Кое-что забыла там… в комнате.

Эдвард понятливо кивнул, с трудом пряча в густых усах улыбку, и поднялся:

— Буду ждать вас на улице.

Вернувшись в спальню, я сразу обнаружила свою пропажу: та поблёскивала на прикроватном столике, переливаясь перламутровыми инкрустациями, а рядом лежали бриллиантовые серёжки, о которых я совсем забыла. Надев серёжки, взяла гребень. Хотела уже уйти, когда у меня в голове как будто что-то щёлкнуло, и я, оставив украшение, принялась потрошить ящики комода, сундуки. Понимала, что не должна, и тем не менее продолжала искать. Злосчастную шкатулку, о которой никак не могла забыть.

В сундуках не обнаружилось ничего, кроме постельного белья, рубашек Кристофера и другой его одежды. А вот в комоде… Пальцы дрогнули, вздрогнула я вся, обнаружив в одном из глубоких ящиков, среди папок с бумагами, старых чернильниц и прочей ерунды эбеновую шкатулку. Случайно её коснувшись, отдёрнула руку. А потом снова к ней потянулась, притягиваемая словно магнитом. Не в силах бороться с искушением, взяла в руки. Совсем небольшая, размером с мою ладонь, с незамысловатой резьбой на крышке и замком в вычурном обрамлении из меди, потускневшей от времени.

Она? Не она?

Где-то в глубине души я точно знала: она. И понимала, что не смогу уйти, оставив её здесь. Я должна знать, что в ней хранится. Должна выяснить, зачем она понадобилась незнакомцу с тростью. Чем она может навредить Кристоферу или… помочь мне.

Обнаружив в самом нижнем ящике комода тёплую шерстяную шаль, перекинула её через руку — так, чтобы не было видно, что сжимаю в кулаке шкатулку, и, забрав гребень, поспешила на улицу. С бешено колотящимся в груди сердцем и фейерверком из мыслей, одна из которых, самая громкая и тревожная, заглушала все остальные: а что же я только что совершила?