— О чём?

— О нас. — Он помедлил, словно сомневаясь, стоит ли продолжать дальше.

Заглянул мне в глаза, и я поняла, что не избежать мне этой ловушки. Я уже давно в неё попала и, если честно, больше не хочу из неё выбираться.

— И?

— Он разрешил тебя отпустить.

Я ожидала чего угодно, но только не такого поворота. Чуть с качелей после его слов не рухнула. А спустя секунду чуть не заревела от боли. Ладонь, даже через толстую повязку, прострелило такой болью, словно я снова ковырялась в ней чем-нибудь острым. А всё Грейсток! Кто ж виноват, что у него щека каменная! А левой рукой отвешивать пощёчины я не умею. Но горю желанием начать тренироваться.

— Ты снова меня бросаешь! — выпалила, подскочив на ноги.

— Я просто пытаюсь поступать правильно. — Он тоже поднялся. — Ты мечтала о свободе, а я не хочу привязывать тебя к себе силой.

— И потому бросаешь!

— Отпускаю.

— А я разве просила?!

Он взял меня за руку, притянул к себе, в горечь своего одеколона и тепло объятий, уничтожая расстояние между нами. А я снова попыталась его увеличить, но Кристофер не позволил. Обнял крепко, успокаивая, согревая, забирая тревогу и дрожь, вновь охватившую тело.

— О чём мы вообще говорим?

— Я так понимаю, что о разводе, — буркнула, уткнувшись ему в плечо. — Ты решил со мной развестись.

— Нет, Лорейн, я решил быть с тобой. Но если ты этого не хочешь…

— Мы можем попробовать, — перебила его, отрезая все пути к отступлению. И для него, и для себя. — Начать всё сначала.

— Я только «за». — Кристофер губами коснулся моего виска. Лёгким поцелуем скользнул по щеке, дотронулся до уголка губ, края подбородка и снова вернулся к моим губам.

Ещё не успел их коснуться, а у меня уже внутри всё вспыхнуло от предвкушения долгого, такого желанного поцелуя.

— Только чур не здесь, а в Монтруаре, — предупредила на всякий случай.

А то мало ли…

— В Монтруаре, — согласился Грейсток покладисто. — Где угодно. Лишь бы с тобой, Лори.

Вот такой Кристофер мне нравится гораздо больше.

Потёрлась щекой о его щёку, прижалась к нему ещё крепче, чувствуя себя в руках любимого мужчины как никогда счастливой и безмятежной.

Чувства, которых мне так не хватало в жизни.

— И, кстати, прости за дом. Обещаю оплатить весь ремонт.

Год спустя

— Всё, не могу это больше слушать! — Его светлость вскочил на ноги и снова принялся мерить комнату нервными шагами, вздрагивая от каждого крика и борясь с желанием оттолкнуть замершую у дверей горничную и ворваться в комнату. — Да сколько же это будет продолжаться?!

— Терпение, Кристофер. — Макмаллен ободряюще сжал плечо начальника. — Дети по щелчку пальцев не рождаются.

— Как ты всё это выдержал? — удивился Кристофер. — Четыре раза.

— Мне ви́ски неплохо помогал и дружеская компания, — улыбнулся Эдвард, а Калвер протянул герцогу наполненный до краёв бокал крепкого напитка.

От которого Грейсток лишь раздражённо отмахнулся и снова принялся ходить из угла в угол, недобро поглядывая на пожилую служанку, словно это она была причиной его беспокойства, уже готового перерасти в страх, а может, даже панику.

Калвер нашёл применение виски, с удовольствием опрокинул его в себя и потянулся за добавкой, великодушно предложив начальнику:

— Может, сигару?

— Да идите вы!

Ещё один крик жены заставил его вздрогнуть, а сердце в груди болезненно сжаться. Замереть, как будто остановиться, но в следующий миг оно застучало быстрее, когда до Грейстока донёсся не то радостный, не то довольный возглас повитухи, и спальня наполнилась пронзительным младенческим криком.

Тут уже его светлость не выдержал, отпихнул служанку и ворвался в спальню. Быстро отыскал жену взглядом, а увидев у неё на губах усталую улыбку, облегчённо выдохнул.

— Мальчик, ваша светлость. У вас сын, — довольно возвестила принимавшая роды миссис Уинтер и протянула герцогу пищащий крошечный свёрток. — Осторожней, вот так. Не бойтесь, можете дышать.

Кристофер взял сына на руки, до конца не осознавая, что всё происходит на самом деле, что можно быть ещё более счастливым, чем он был последние месяцы.

Оказалось, что можно. Сейчас. Глядя на своё дитя.

— Я бы тоже не отказалась увидеть своего первенца. — Лорейн протянула к нему, к ним обоим, руки, а взяв малыша, нежно прижала его к своей груди и прошептала, лаская розовое личико взглядом: — Он замечательный.

— Весь в маму. — Кристофер прижался губами к влажному лбу жены.

— Нос вроде бы папин. Главное, чтобы не достался и папин характер.

— Уже не говорю про мамин, — шутливо поддел супругу Грейсток.

— А там что за столпотворение? — кивнула герцогиня на переднюю, в которой полночи проторчали Калвер, Лайт и Макмаллен. — Группа поддержки?

— Да, друзья пришли поддержать меня в непростую минуту, — тихонько рассмеялся Грейсток, чувствуя, как напряжение последних часов начинает постепенно отступать, и его отпускает.

— Бедненький… И как ты всё это выдержал? — Лорейн улыбнулась, ласково погладила сына по розовой щёчке и сказала, глядя на мужа с искорками в глазах: — Теперь у тебя есть две половинки.

— Вы не мои половинки, — покачал головой Кристофер. Прежде чем её светлость успела удивиться, а может, даже возмутиться, бережно коснулся крошечной ручки сына, сжатой в кулачок, и с любовью произнёс: — Вы моё всё.

Конец!