– С недостатками хватит или добавить? Мне нравятся книги – не только классика, но и развлекательная литература. Нравится кино, но чтобы не пугаться и не плакать. Нравится зарубежная музыка – лучше, если в наушниках. А еще нравится просто гулять.

Договариваю, а он все еще не уходит. И теперь уже мой черед смотреть на него вопросительно, с легким недоумением.

– Замечательно. Ты когда освобождаешься? В пять?

– В шесть, – поправляю на автомате.

– В шесть я за тобой заеду.

А вот теперь вопрос вырывается, и вроде бы даже правильный:

– Зачем?

– У нас совпадение шесть из шести, – усмехается он. – Нужно узнать о вкусах друг друга чуть больше. Вдруг нам удастся сорвать джекпот?

Он обхватывает пальцами мой подбородок, будто запрещая с ним спорить. И позволяя единственное – смотреть на него, тонуть в дымке серого взгляда, который меня поглощает. И в то же время наполняет изнутри какими-то пузырьками, которые множатся с каждой секундой.

Я знаю, нужно сказать, что я никуда не пойду. Так будет правильней, безопасней, потому что к чему это все? Я не хочу быть одной из тех, кто обжегся, попытавшись взять то, что ему не по силам.

Меня пугает то, что я чувствую, когда он рядом со мной. И страшно от того, что я чувствовала, когда его не было. И вместо того, чтобы оттолкнуть его, я спрашиваю то, что может сблизить сильнее:

– Почему ты здесь?

Его пальцы на моем подбородке ослабляют жесткую хватку, начинают нежно поглаживать кожу.

– Решал кое-какие вопросы. Ну и заодно хотел убедиться, что ты помнишь о том, что мы давно переключились на «ты». До вечера, Аня.

Мазнув костяшками пальцев по моей щеке, он разворачивается и уходит. Так спокойно, как будто все решено.

Я хочу сказать ему, что он слишком самонадеян. Хочу крикнуть, чтобы не ждал. Но когда губы приоткрываются, мой голос становится непослушным. И я просто смотрю, как он подходит к черному джипу, открывает дверь и уезжает. Даже ни разу не обернувшись.

Почему-то это меня задевает. И вместо того, чтобы заниматься делами, которые мне поручили, я то и дело прокручиваю встречу с Тимуром.

– Так, кажется, кто-то взял на себя слишком много, – голос моего наставника заставляет вернуться в реальность. – Откладывайте папки в сторону, и жду вас завтра. Сгореть за пару дней я вам не позволю: у вас слишком хороший потенциал.

– Спасибо, – смущаюсь от такой похвалы.

– Ступайте, ступайте.

– Но…

– Без возражений.

Спорить я не решаюсь. Простившись, выхожу из кабинета и останавливаюсь, не зная, что делать.

Идти домой?

Да, так будет проще и, наверное, правильней. Но мне до дрожи в пальцах хочется сделать неправильно.

Отойдя к окошку, чтобы никому не мешать, достаю телефон. У меня же есть номер Тимура? Он сам мне его сохранил. Вроде бы. Хотя я не проверила, так что…

Ладони слегка потеют, пока я ищу его имя в контактах. Ничего особенного нет в том, что я ему позвоню. Я же должна предупредить его, что ухожу раньше и чтобы он напрасно не приезжал.

За семь гудков я успеваю вдоволь налюбоваться последними тремя цифрами. Три шестерки – весьма символично.

– Да? – его голос раздается, когда я уже подумываю отделаться смс.

– Тимур, это Аня, – тараторю, отчего-то сильно волнуясь. – У нас не получится увидеться в шесть. Меня раньше отпустили, так что…

– Ты уже свободна?

– Да.

– Еще одно прекрасное совпадение: я уже тоже свободен. Буду через пятнадцать минут.

На заднем фоне слышатся какие-то резкие голоса, а потом связь обрывается. Самоуверенный, невозможный, даже не выслушал, и вообще…

Пятнадцать минут!

Я торопливо захожу в туалет, обновляю помаду, слегка прохожусь спонжиком с пудрой. Волосы оставляю собранными – сойдет. К счастью, бежевая блуза с черной вставкой не мнется, как и плиссированная юбка ей в тон. Но я все равно ее расправляю, пытаясь справиться с новым потоком волнения.

Потому что не верится. Мне просто не верится, что Тимур пригласил меня на свидание, а я согласилась.

Не верится до последней секунды. И когда, выйдя из прокуратуры, я замечаю у обочины джип. И когда приближаюсь к нему. И когда дверь распахивается, приглашая меня. И даже когда сажусь в салон, я все еще сомневаюсь.

– Ну что, поехали? – спрашивает Тимур.

Киваю.

И только когда джип трогается с места, до меня вдруг доходит, что это происходит взаправду, на самом деле, со мной.

Я совершенно не представляю, о чем с ним говорить, и потому сосредоточенно рассматриваю город за стеклами.

Мимо проносятся улицы, скользят по черному авто взгляды посторонних людей – я вижу их, но чувствую только один. Тот, что изредка касается моего левого профиля. Тот, что оставляет на моей коже огненный след. Тот, от которого у меня замирает дыхание.

Тишина, запах дорогого мужского парфюма, загорелые пальцы, плавно скользящие по рулю, отблески от часов на запястье Тимура – все это действует успокаивающе и окончательно вытесняет из мыслей тревожные ноты: «не верится, не верится, не верится…»

– Выбор за тобой, – говорит Тимур, подъезжая к крупному торговому центру, и, будто почувствовав мое недоумение, поясняет: – Давно не был в кино.

– Мы идем в кино?

– Для начала.

Так и хочется спросить: «Для начала… А что потом?» – но я прикусываю язык. Неловко выбираюсь из машины, осматриваюсь по сторонам, а потом корю себя: как будто я торговых центров не видела!

– Пойдем, – раздается рядом со мной голос Тимура, а его ладонь ложится на мою поясницу.

Надо признать, это самый мощный стимул наконец сделать шаг: у него очень горячие пальцы, я чувствую их даже через одежду. А на улице и без того духота – к вечеру она, кажется, даже сгущается.

Мы поднимаемся на второй этаж, в зону, где размещены кинозалы. Для человека, который давно не был в кино, Тимур очень хорошо ориентируется. И вообще, я очень завидую его спокойствию. Пытаюсь как он, но надолго меня не хватает. Стоит только взглянуть на него, и сердце пускается вскачь.

Понимаю тех женщин, которые ломают глаза об него. Пожирают его взглядами, улыбаются кокетливо, делая вид, что не замечают рядом меня. Он притягивает к себе. Слишком сильно. Настолько, что становится страшно и хочется оттолкнуться.

Но стоит замедлить шаг, как ладонь Тимура вновь оказывается на моей пояснице. А за то, что я делаю так не раз, вообще на ней остается и заставляет к себе привыкать. Мы так и подходим к афишам и кассе.