— Может и так, — согласилась она. — Но сказать по правде, меня все это не сильно беспокоит. К тому же, до сих пор всей корреспонденцией занимался Рейн, и я не могу знать, от кого приходили приглашения.

Язвительность Пенелопы усилилась.

— Я вполне могу допустить, что он их выбросил, с Рейна станется. Он всегда пренебрегал правилами приличия.

Мадлен прохладно ей улыбнулась.

— Да, его больше заботят такие несущественные вопросы, как избавление мира от тирана.

Дафна глядела на нее со всевозрастающим удивлением.

— Вы такая резкая и откровенная, как бабушка вас и описывала.

Улыбка Мадлен стала скептической.

— Полагаю, выражения, в которых описала меня леди Хэвиленд, были значительно крепче.

— Вас что же, совсем не беспокоит, что вы разгневали ее? — спросила Дафна с любопытством.

— Меня беспокоит, чтобы у моего мужа не было осложнений из-за меня, — ответила девушка серьезно. — Я не собираюсь вставать между ним и членами его семьи. Но я также не в состоянии изменить свое происхождение и свою родословную.

Она бросила взгляд на Пенелопу.

— Как вам, должно быть, известно, я получила благородное воспитание и знаю как правильно пользоваться ножом и вилкой, среди всего прочего.

Пенелопа ответила ей новым вызовом.

— Но сможете ли вы быть хозяйкой обеда, даваемого в честь дипломата, или провести бал на четыреста приглашенных?

— Сейчас нет, но я способная ученица, и у меня есть достаточно великодушные друзья, которые научат меня всему, что необходимо.

Она не стала говорить о том, что они, сестры Рейна, как раз и могли бы помочь ей освоиться в среде бомонда, не будь такими высокомерными.

— Полагаю, вы, в общем, подойдете Рейну, — сказала Дафна задумчиво.

Мадлен слегка удивилась. Вероятно, младшая сестра графа была настроена все же чуть более дружелюбно, чем старшая.

— Почему вы так думаете?

— Потому что вы не побоялись конфронтации. Рейн такой же, значит, вы составите ему хорошую пару.

Она улыбнулась очаровательной улыбкой, в которой едва угадывалась ее шаловливая натура.

— Имя Рейну дал наш отец, оно происходит от древнескандинавского «Рейнор». Вы это знали?

— Нет, не знала.

— Это означает «божественный воин». Папа хотел стать специалистом по древнегреческому, а между тем занимался еще и Древней Скандинавией.

— Дафна, прошу тебя, не распускай язык, — скомандовала сестра.

Однако Дафна не подчинилась приказу.

— Мы с Пенни, правда, дали нашим детям простые, традиционные английские имена. Ее мальчиков зовут Майкл и Питер, а моих — Френсис и Генри.

— Дафна, хватит уже, — потребовала Пенелопа более настойчиво.

— Как я поняла, у каждой из вас по двое сыновей, — сказала Мадлен, не обращая внимания на трения, возникшие между сестрами.

— Да, — резко вымолвила Пенелопа, но Дафна еще более оттаяла, позволив себе даже засмеяться.

— Поверьте, леди Хэвиленд, вам лучше не касаться обсуждения моих детей, если только вы не собираетесь потратить на это целый день.

— Похоже, вы очень привязаны к ним.

— Безусловно, и Пенни тоже, если говорить правду…

Резко прерывая сестру, Пенелопа заявила, одарив Мадлен надменным взглядом:

— Говоря о наших сыновьях, мы, собственно, подошли к причине нашего визита.

— Да, и в чем же дело? — спросила Мадлен вежливо.

— Мы надеемся, — начала Пенелопа, сперва испытывая некоторую неловкость, — что вы не станете причиной раскола в нашей семье, который невозможно будет преодолеть.

— Да, — поддержала ее Дафна. — Будет несправедливо по отношению к Рейну, если бабушка отречется от него. Но это будет еще более несправедливым по отношению к нашим сыновьям. Хотя мы были бы рады унаследовать все ее огромное состояние, но наши сыновья тогда не смогут видеться со своим дядей Рейном, а они души в нем не чают.

Мадлен недовольно нахмурилась.

— Вы позволяете своей бабушке полностью распоряжаться вашими жизнями?

Дафна сморщила нос.

Боюсь, что так. Видите ли, бабушка держит в своих руках все финансовые рычаги, а мы бы очень не хотели, чтобы наши сыновья лишились законно причитающегося им наследства, поэтому вынуждены плясать под ее дудку.

Мадлен помолчала, прежде чем ответить.

— Так чего же вы хотите от меня?

— Ну… — Дафна замялась. — Я не думаю, что с этим вообще что-то можно поделать. Даже если вы найдете возможность извиниться перед бабушкой за свою дерзость, я очень сомневаюсь, что ваше покаяние поможет решить проблему.

— Ваш приезд сюда инициировала ваша бабушка?

— Нет, она ничего не знает. Но Рейн, в конце концов, наш брат, и мы обеспокоены его благополучием так же, как и судьбой наших сыновей. И к тому же нам хотелось увидеть, кого он выбрал себе в жены.

— Странно, что леди Хэвиленд не запретила вам этого сделать.

— О нет, она запретила. Бабушка чрезвычайно расстроилась, когда узнала, на ком женился ее любимый внук. Буквально пришла в ярость. И очень прогневалась на вас за то, как вы с ней разговаривали.

— Полагаю, я была с ней недостаточно почтительна.

— Несомненно, это так, — вмешалась в разговор Пенелопа, поднимаясь на ноги. — Пойдем, Дафна, больше нам не о чем говорить.

— Да, нам, кажется, пора, — согласилась та. — Мы и так задержались дольше, чем на положенные пятнадцать минут.

Мадлен подумала, что это достаточно абсурдно — проделать долгий путь из Лондона, чтобы так быстро уехать, но им, надо полагать, не хотелось, чтобы она восприняла их визит как дружеский, хотя они и были теперь ее золовками.

— Всего доброго, — сказала Пенелопа все тем же официальным тоном, подтверждая предположение Мадлен.

Она целеустремленно направилась к двери гостиной, а Дафна тем временем произнесла громким шепотом, обращаясь к Мадлен:

— По правде, говоря, Пенни не хотела приезжать к вам, пока я не убедила ее, сказав, что поеду хоть с ней, хоть без нее. Она страшно не любит подчиняться моим требованиям.

Дафна последовала за своей сестрой, как вдруг остановилась.

— Да, кстати, Рейн уже передал вам драгоценности Хэвилендов?

Этот вопрос застал Мадлен врасплох, так как ничего подобного она не ожидала.

— Нет, еще нет.

— Попросите его сделать это. Хотя едва ли справедливо, что они достанутся вам, — добавила она простодушно, — поскольку мы с Пен имеем на них больше прав. Но драгоценности наследуются вместе с титулом. Это также одна из причин, по которой бабушка так прогневалась на вас. Ей очень уж не хочется их потерять.