Подаваясь еще ближе, Мадлен поднялась на цыпочки и провела языком по его ушной раковине, прижимаясь к нему животом. Она ощутила у него под панталонами быстро твердеющую от ее прикосновения плоть.

По крайней мере, его физическое возбуждение не вызывало сомнений. К тому моменту, когда она закончила его раздевать, во взгляде Рейна читалась жажда обладания ею, а черты заострились от томительного ожидания.

Опустившись на колени, Мадлен сняла со ступней графа домашние туфли и стала расстегивать на нем панталоны, после чего стянула их вниз, скользя по его сильным ногам. Когда она вновь поднялась, у нее перехватило дыхание от великолепия его превосходного тела, сотканного из упругих мышц, и мужской вздыбленной плоти, действующей на Мадлен завораживающе.

Он был возбужден и не делал из этого тайны.

Мадлен ощутила влажный жар у себя между бедер. Она вызвала в нем желание, и сознание этого возбуждало, в свою очередь, ее.

— Что теперь? — спросил он.

В его словах прозвучало легкое поддразнивание, но она не стала тушеваться.

— Сейчас я покажу тебе, чему научилась, — пообещала она.

Подталкивая его ладонью в обнаженную грудь, она направила графа к креслу, стоящему позади него. Когда он сел, подчиняясь ее жесту, она опустилась между его разведенных в стороны бедер. Его нагое мужественное тело наполняло ее жгучим желанием ласкать его руками и ртом, и она намеревалась утолить свою жажду без промедления.

Рейн лениво откинулся назад, а она, удивляя его, окунула два пальца в вино и провела ими по его груди, оставляя влажный, прохладный след на теплой коже.

— Похоже, в тебе есть скрытая порочность, — прокомментировал он ее действия уже чуть хриплым голосом.

Мадлен улыбнулась мягкой, соблазнительной улыбкой.

— Я всего лишь пытаюсь не отставать от тебя, дорогой. Твоя порочность была видна с первой же нашей встречи.

Вновь обмакнув пальцы в вино, она провела извилистую тропинку вниз по его мускулистому животу. Теперь глаза Рейна выражали другое чувство. Проблески ленивого желания в их синей глубине сменились горящим вожделением.

Желая заставить его полностью утратить самообладание, она прошлась по отяжелевшим округлостям под его эрегированным органом, медленно поглаживая мягкую кожу. Затем, поднявшись выше, обхватила пальцами его возбужденный член, прижимая ладонь к твердой плоти. Толстый и длинный, он наливался в ее руке, явно приходя во все большее напряжение.

— Ты не должен шевелиться, — приказала она, кокетливо улыбнувшись.

Еще раз намочив пальцы, она, глядя ему прямо в глаза, провела ими по наконечнику его копья, увлажняя его вином.

От этого на его лице напряглись мышцы, что удовлетворенно отметила Мадлен. Но и она тоже стремительно возбуждалась. Девушка знала, что Рейн видит ее возрастающее волнение, которое учащенным пульсом билось в ее жилах.

Затем она склонилась над ним, слизывая языком сладкое вино с его тугой плоти, заставляя его шумно дышать. Его жаркий, пьянящий вкус ударил ей в голову, доводя до предельного возбуждения.

Продолжая удерживать его твердый член ладонью, она плотно обхватила его губами. Когда он застонал от наслаждения, она сильнее сжала его ртом, упиваясь чувством власти, которую ее прикосновения имели над Рейном.

Мышцы его бедер страшно напряглись от сладких мучений, которые она ему причиняла, он начал легонько двигаться у нее во рту, инстинктивно приподнимаясь и опускаясь в кресле, но Мадлен это сразу же пресекла.

— Не шевелись, — скомандовала она хриплым голосом. — А то я прекращу.

Он подчинился, хотя, девушка подозревала, ему стоило немалых усилий преодолеть себя в то время, как она продолжала свои эротические манипуляции. Пальцы графа сжимали подлокотники мертвой хваткой, а Мадлен продолжала распалять его, согласованно орудуя ртом и руками, лаская, сжимая и облизывая, ни на секунду не прекращая своих сладостных истязаний.

В конце концов он вскрикнул и схватил ее за волосы, принуждая поднять голову.

— Достаточно, ведьма.

Он смотрел на нее сверху вниз, и глаза его были полны томительного желания. Мадлен знала, что ее собственные глаза выражают жажду и мольбу, и она смотрела прямо в лицо этому великолепному мужчине, заставляющему ее сердце и душу разрываться от боли.

Их взаимная похоть наэлектризовала атмосферу, в то время как Рейн опустил взгляд с ее влажных губ на голую грудь, к соскам, которые в напряжении ожидали его прикосновений.

— Иди сюда, — потребовал он.

Не давая ей времени отказаться, он схватил ее за плечи и потянул ее вверх, усаживая верхом к себе на колени. Но Мадлен и не собиралась сопротивляться, повинуясь сильному позыву глубоко внутри себя. Ее тело сгорало от потребности полного слияния. Она сходила с ума от вожделения.

Наслаждение, жажда, потребность — все вместе толкало ее навстречу графу. Она расслабилась, готовясь оседлать его орудие, но, к ее удивлению, Рейн остановил ее.

— Нет, — пресек он ее настойчивые попытки добиться желаемого. — Медленно… Слегка касайся верхушки… раздразни его. А потом без предупреждения погрузи в себя.

Не спуская с него глаз, Мадлен немного опустилась, едва касаясь своим влажным, разгоряченным лоном его твердого толстого члена. Ей доставляло наслаждение видеть вспыхнувшее пламя в его глазах.

С трудом сдерживаясь, чтобы не поддаться страстному желанию полностью им овладеть, она слегка терлась о самый кончик его эрегированного фаллоса, дразня его нежными прикосновениями своей жаркой плоти. Разжигая в нем все большее желание, она выгнула спину, подставляя ему грудь и дотрагиваясь отвердевшими сосками до его губ.

Трудность положения, однако, состояла в том, что ее смелые действия возбуждали ее не меньше, чем его.

Рейн, должно быть, уловил лихорадочную жажду в ее взгляде, и, просунув руку между их телами, обхватил ее снизу ладонью, лаская сокровенные складки.

Ее нервы натянулись до предела.

— Хочешь меня? — выдавил он.

Да, она хочет его. Она безумно хочет ощутить его внутри себя, горячего и шелковисто-гладкого. Она уже изнемогала от потребности в нем, истекая соками.

— И что же ты собираешься делать?

Более не дожидаясь приглашений, она опустилась, насаживаясь на его древко, пронзая им свою податливую плоть. Потрясающее ощущение его твердого тела, туго охваченного ее мягкой, скользкой пещерой, с новой силой обожгло Мадлен острым наслаждением, и Рейна, очевидно, тоже. Она задохнулась, полностью вобрав его в свои женские недра. Она ощутила дрожь, охватившую графа, и осознание своей власти над ним возросло в ней еще более, равно как и ее возбуждение.

Он мучительно стиснул зубы от невероятного напряжения, сжав ладонями ягодицы Мадлен. Но уже через секунду он приподнял ее и опрокинул на спину так, чтобы иметь возможность проникать в нее еще глубже.