– Нет, – сказал Кип. – Это была десятая загадка. Теперь мы должны увидеть Ковчег.

Шкатулка осыпалась на пол грудой танцующей пыли, собралась заново и начала затвердевать уже в иной форме. Когда превращение было закончено, перед друзьями возник пюпитр – подставка для чтения. А на пюпитре наконец-то оказалось то, что они искали: книга в обложке в красно-золотую косую клетку.

Кип схватил её и долго не мог отвести глаз.

– Ковчег идей и есть книга, – прошептал он. – Просто обычная книга.

– Какая разница? – Лила пожала плечами. – Главное, что мы нашли!

– Я всегда знал, что мы сможем, – сказал Альберт. – Причём с самого начала!

Кип на мгновение задержал ладонь на обложке. Каждая клеточка, каждый атом в теле летел, парил, устремлялся ввысь. Руки дрожали, как будто он только что забрался на вершину пятитысячника.

Вот и всё.

«Терра, – мысленно взмолился он. – Ты написала, что знаешь, зачем я ищу Ковчег. Значит, здесь есть то, что сможет помочь маме?»

ТЫСЯЧА И ОДНА СТРАНИЦА

Кип открыл книгу и очень бережно перевернул первую страницу, думая, что старинная бумага будет ломкой и хрупкой от времени. Но она оказалась на удивление плотной и крепкой, поэтому он начал листать увереннее. Обе страницы были пусты. Кип перелистнул ещё несколько.

– Давай дальше, – заторопил Альберт.

Но страницы были пусты: ни чернил, ни слов, ни мудрости. Глаза Кипа жадно бегали туда-сюда, пальцы всё быстрее переворачивали листы.

– Не может быть! – прошипел он сквозь стиснутые зубы. – Где же премудрость? Где Странные изобретения? Где лекарство?

– Наверное, это ещё одна загадка Терры? – растерянно пробормотала Тимми. – Но она сказала, их будет ровно десять. Так нечестно!

На всякий случай Альберт вслух перечислил все загадки, начиная от Яичного цветка и заканчивая музыкальной шкатулкой.

– Ровно десять, – подытожил он. – И мы уже их решили.

– Значит, в книге что-то должно быть! – воскликнула Лила.

Но все тысяча и одна страница были совершенно пусты, если не считать номеров страниц.

«Может, Акулозубая девочка добралась сюда первой? – подумал Кип. – Что, если она забрала настоящую книгу, а нам оставила пустышку? Или Мародёры похитили все слова?»

Жизнь не могла быть настолько несправедливой! Кип представил себе маму, запертую в палате в больнице Святого Антония. Руки невольно сжались в кулаки, но гнева уже не осталось: только тоска и мрачная безысходность.

– Всё напрасно, – прошептал он.

Пиф-Паф. Механические солдаты. Чешуеликий.

Пустая книга оказалась страшнее, чем все они, вместе взятые.

– Это просто не может вот так закончиться, – еле слышно выдохнула Лила.

– Можно взглянуть? – попросила Тимми.

Кип провёл ладонью по глазам и отошёл от пюпитра.

– Пожалуйста, – глухо ответил он.

Тимми ощупала страницы, постучала пальцами по переплёту.

– Она лёгкая, – произнесла девочка, взвешивая книгу на ладонях.

– Наверное, потому что пустая, – отозвался Кип.

Тимми принялась снова перелистывать страницы.

– Кип уже это делал, – напомнил Альберт.

– Не приставай, – одёрнула друга Лила. – Она думает.

Дойдя до последней страницы, Тимми негромко вскрикнула и положила открытую книгу на пол.

– Что ты делаешь? – спросил Альберт.

– Вы только посмотрите! – закричала Тимми.

Она сделала несколько пассов над открытой страницей и даже не поморщилась, когда её руки внезапно… исчезли.

Широко улыбаясь, Тимми пустилась в пляс вокруг книги, снова и снова заставляя свои руки пропадать и появляться.

Бурный поток надежды ворвался в сердце Кипа, и он мгновенно воспрянул духом.

– Червоточина? В книжке?

Тимми улыбнулась ещё ослепительнее.

– Как ты догадалась, что она здесь? – изумился Альберт. – Я не вижу никакого фиолетового мерцания!

– У меня чутьё на червоточины, – просто ответила Тимми, пожимая плечами. – Стоит мне искоса посмотреть на них – и они тут как тут.

– Стоп. Значит, книга – не Ковчег? Или всё-таки Ковчег?

– Скоро узнаем, – заявила Лила, хватая скимми. – Совокрот, за мной!

Кип дождался, когда все исчезнут в червоточине, потом в последний раз окинул взглядом кабинет.

– Где ты? – шёпотом спросил он.

Вскоре он различил то, что искал: лёгкий мотыльковый трепет в воздухе, едва заметное колыхание белёсого облачка. Всё шло по плану. Кип с облегчением вздохнул, шагнул в книгу – и на ходу врезался в Тимми, которая застыла прямо перед ним.

– Здесь так красиво, – сказала она, чуть отодвинувшись в сторону.

Ребята стояли на широкой плоской скале, нависшей над пенным водопадом, который с шумом рушился в глубокий каньон. Радуга играла в тумане, сгустившемся над тем местом, где поток воды, вскипая и изгибаясь, падал в бездну. По обе стороны реки расстилались луга, поросшие алыми маками.

Альберт ухватился рукой за камень над краем обрыва и посмотрел вниз.

– Дна не видно, – сказал он.

Очарование момента было прервано счастливым курлыканьем. Все заозирались, ища совокрота. Наконец друзья заметили его, гордо восседавшего на крыше стеклянной беседки, сверкавшей за их спинами.

БЕСЕДКА

Кип первым вошёл внутрь. Песок громко захрустел под ногами, когда мальчик приблизился к невысокому искусственному деревцу, сделанному из отполированной волнами коряги. Больше в беседке никого и ничего не было. Никакого следа Терры Квиксмит.

– Пусто, – сказала Тимми.

– Про книгу мы тоже думали, что она пустая, а оказалось совсем наоборот, – напомнил Альберт. – Давайте как следует осмотримся.

Ребята изучили каждый сантиметр загадочного места – простучали все ветки дерева, порылись в песке.

Ощупывая оконную раму, Кип вдруг увидел, как в воздухе снаружи возникла сверкающая сфера. На глазах у мальчика она приняла очертание человека. Затем воздух всколыхнулся, разошёлся, как будто в нём вспороли невидимый шов, и из червоточины в книге вылетела знакомая фигура.

– Горвак! – закричал Кип, выбегая из беседки. – Как твои дела? Дома всё в порядке?

Горвак улыбнулся, но не ответил ни слова. Он нёс в руках металлическую коробочку и выглядел усталым.

– Нам столько нужно тебе рассказать! – возбуждённо затараторил Кип.

– Сначала мы думали, что Ковчег – это книга, – встряла Тимми, – но она привела нас сюда.