Кип перекатился на спину.

Из облака над скалистым плато свесилась лестница, сотканная из странного блестящего шёлка, похожего на прочную паутину. Горвак стоял на лестнице, крепко держась здоровой рукой за перекладину. Он тяжело дышал, но в его глазах сверкал огонь победы.

– Что чувствуешь, Брэмли? На сердце холодно? В душе мрак? Ты сломлен?

Лестница, медленно покачиваясь, стала подниматься в небо, унося с собой Горвака. Кип поднялся на ноги. Её начало было скрыто в облаке.

– Кстати, Брэмли! – крикнул Горвак, помахав каким-то предметом, зажатым в сморщенной старческой руке. – Ты не забыл, что пультов было два?

Кип бросился бежать, но спрятаться было негде. Человечный пульт уже начал оказывать на него своё действие: странное покалывание, зародившись в кончиках пальцев рук и ног, неумолимо просачивалось в мышцы. Кожа онемела. Веки закрывались. Завихрюшки и обрывки снов закружили перед глазами, затмевая всё вокруг. Где-то шумел водопад. Кип ещё успел увидеть, как вода потока вдруг сделалась красной, словно кто-то высыпал туда лепестки маков.

Две размытые фигуры зависли над водопадом.

– Сюда… – хотел крикнуть Кип, но не почувствовал ни горла, ни языка, ни губ.

Когда фигуры двинулись к изгибу падающей воды, он различил серебристо-чёрные лица и странные, асимметричные глаза. А потом существа в упор посмотрели на него. И тогда тягучая дрожь, как осколок стекла, пронзила оцепеневшее тело Кипа.

Тени сгущались.

Кип в ужасе наблюдал, как водопад, нарушая все законы природы, стал изгибаться, поднимаясь вверх. Мародёры ступили на нереальную жидкую дорогу и зашагали по ней, пока водопад не распался на два рукава. Тогда одна из теней продолжила подниматься, двигаясь к рваному краю облака, где уже скрылся Горвак, а вторая направилась к Кипу.

Последним, невероятным усилием Кип попытался дотянуться до кварца, висевшего на шее, но рука сдвинулась всего на пару сантиметров. Нет, он уже никогда не сможет попрощаться.

Сердце замедляло свой ход, стихало, но не переставало болеть.

«Я старался, мама! Честное слово, очень старался, но всё равно подвёл тебя», – это было последнее, что он успел подумать.

И когда мир вокруг него исчез, чёрная молния прорезала небеса и легко приземлилась на вытянутую застывшую ладонь мальчика. Но Кип ничего не почувствовал.

ПРОБУЖДЕНИЕ

Кип был великаном. Высокие деревья, как трава, стелились под ногами. Огромные стаи золотых орлов кружили над головой, но для Кипа они были не больше мошек.

На чистом голубом холсте неба он рисовал завихрюшки: белые следы рассыпались вслед за его пальцем, как колотый лёд. Кип поднял глаза и увидел край атмосферы Терры-Земли, а там, за краем, звёзды собирались вместе, как светлячки.

Завихрюшка разворачивалась и расширялась, и Кип рисовал её день за днём, месяц за месяцем, годы, десятилетия, эоны времён, пока не заполнил небосвод. И тогда он сел на краю Терры и стал смотреть на свой шедевр. Это было послание. Нечто очень важное, нечто такое, что могло спасти всех и удержать мир от падения в бездну…

– Кип Брэ-э-э-э-м-ли, – произнёс пронзительный голос.

Кип нахмурился и продолжал смотреть ввысь. Петли и завитки образовывали очень сложный узор, но он знал, что если смотреть искоса, то сообщение окажется настолько простым, что его поймёт даже маленький ребёнок. Терра заскрипела, когда он повернулся, чтобы взглянуть на небо под другим углом. Если бы он только…

Что-то врезалось Кипу в лоб. Последовала пауза, потом удар повторился.

– Это я-а-а-а-а-а-а-а-а. Ро-о-о-о-о-о-зи-и-и-и-к! – проверещал тоненький голосок.

– Розочка? Разве я?.. Где же…

Тьма была повсюду. Все мышцы в теле Кипа натянулись до предела: одна рука была согнута в локте, голова повёрнута в сторону, пальцы ног скрючились в ботинках. Где он находился? Он что, от кого-то убегал? Или куда-то мчался?

Глаза Кипа очень хотели открыться, и он позволил им это сделать.

Мальчику потребовалось несколько секунд, чтобы узнать плоскую скалу. Водопад рушился в бездну каньона. Вниз. Да, вода падала вниз, как и положено. Кип чувствовал на коже свежий и влажный воздух, откуда-то доносилось пение птиц. Он повернул раскалывающуюся от боли голову и увидел ограду, каким-то чудом выросшую вдоль края обрыва. Заметил стол, на котором стоял кувшин с водой. И Альберта, сидевшего в кресле.

Малый пушистый ниндзялёт кружил над головой Кипа, оглашая воздух пронзительным стрекотанием.

– Наконец-то! – воскликнул Альберт.

– Альберт?

Говорить было странно, как будто Кип произнёс слово чужим ртом.

– Все давно очнулись. Профессора не хотели тебя переносить. Мол, это очень опасно. Они только что ушли на собрание.

Альберт опустил ниндзялёт на землю и отстегнул Розочку, которая возбуждённо вертелась и попискивала.

– Кип очнулся! – закричал Альберт в сторону червоточины. – Очнулся!

– Пить, – попросил Кип.

Он хотел встать и подойти к столу, но одеревеневшие ноги отказались подчиняться.

– Ого! – охнул Альберт, бросаясь к нему.

– Я как будто прошёл тысячу километров, – прохрипел Кип.

– И так будет ещё несколько часов, – объяснил Альберт, помогая Кипу дохромать до кресла и пододвигая другу стакан воды.

Розочка вскарабкалась на кресло, подтянулась на подлокотнике, устроилась у Кипа на плече и блаженно раскинула лапки в стороны.

– Ты скучала по мне, Шерстяной клубок?

– Она вся извелась, – сказал Альберт. – Но твой план сработал блестяще! Когда ты не вернулся, Бэгсворт открыл Грандиозный глобус, как ты ему посоветовал, и пошёл за твоим мольнешаром до самой книги-червоточины. Профессор Стимпанк починил пульты и разморозил всех нас, но мы не сразу очнулись, потому что долго пробыли на паузе.

– Где остальные? – спросил Кип.

– Лила и Тимми? В Кабинете секретов.

Кип попытался встать, но мышцу в ноге свело судорогой, и он рухнул в кресло.

– А Ковчег? То есть чёрный попугай? – спросил он.

– Он вернулся к нам, сел тебе на руку, но… – Альберт замялся. – Короче, он сломан. Говорит только несколько слов… Мне жаль, Кип.

Кип съёжился в кресле. Он не думал, что сердце способно вместить ещё одно разочарование. Оно и так было полно до краёв – и в то же время бесконечно пусто. Розочка пискнула и тихо свернулась на груди.

– Значит, всё было напрасно, – прошептал Кип.

– Нет, всё было не напрасно, – возразил голос в его голове.

Кип поднял глаза и обнаружил мисс Твисс, которая только что вышла из червоточины и теперь решительным шагом направлялась к креслу. Рядом с ней был профессор Мо в разноцветной футболке с изображением кроссвордов.