– Да, Александр Николаевич, помню. Дерзкая такая.

– Да-да, она. У нас есть ее контактный телефон?

– Минутку, я посмотрю. – В динамике послышался шелест бумаг. – Да, остался.

– Отлично. Перешли мне его эсэмэской!

– Хорошо, сейчас скину.

– Спасибо.

Кравчук дал отбой. Идея взаимодействия с прессой больше не казалась ему нелепой.

Малахов вернулся домой на заходе солнца. День выдался насыщенным. Сперва он отвел две лекции в академии. Оттуда его забрал генерал Громов, мужчины отправились на встречу с психиатром, работавшим с Артемом на протяжении периода его изоляции.

Чего-то совершенно нового специалист не поведал.

Они с Артемом встречались дважды в месяц. Иногда случались перерывы в сеансах. Всего с Лапшиным проведено пятнадцать встреч. В целом психиатр характеризовал его как уравновешенного, волевого и принципиального человека.

Закрыв дверь, Малахов задержался в прихожей, устало стягивая с ладоней черные перчатки. Когда-то мужчину с работы встречали жена и сын. Но вот уже больше года он жил один. Владимир Данилович осознавал свое одиночество, но не принимал.

Перчатки отправились на полку возле двери.

Он не всегда нуждался в них. Строго говоря, необходимость избегать тактильного контакта возникла только после стресса, испытанного пару лет назад.

Долгое время уникальные способности Малахова не нуждались в искусственной изоляции. Ему всегда удавалось выставлять внутренний барьер для поступающей ментальной информации простейшим усилием воли. Но случай с Артемом все изменил.

Малахов прошел на кухню, вскипятил воды, приготовил чайничек зеленого чая. Владимир Данилович был большим поклонником этого напитка и изящества чайной церемонии. Он прекрасно владел навыками приготовления чая в соответствии с различными восточными традициями и умело смешивал разные сорта из своей богатой коллекции.

Мужчина поудобнее устроился в гостиной, наполнил маленькую глиняную чашку. Помещение наполнилось мягким ароматом тегуаньинь – любимого улуна профессора, концентрата полезных веществ и микроэлементов.

…Когда-то у него не было вообще никаких экстраординарных способностей. Служба в погранвойсках, высшая школа КГБ, оперативная работа по контрразведывательному направлению. Затем – Чечня, разрыв гранаты, резкое ухудшение зрения.

До ранения Владимир Данилович обладал крепким здоровьем. После – пришлось забыть о жизни оперативника и переориентироваться на что-то другое. Но нет худа без добра.

Частичная утрата зрения вскрыла огромную дремавшую силу. Еще отлеживаясь в военном госпитале, Малахов научился проникать в умы людей, едва коснувшись их; зажав в ладонях какую-либо личную вещь, он мог рассказать очень многое о жизни ее владельца. Благодаря этим навыкам он не единожды помог отыскать без вести пропавших бойцов.

Практически сразу после выписки телепата пригласили вступить в легендарный отряд «Псион» – первую на постсоветском пространстве команду психокинетиков. Так его жизнь приобрела второе дыхание.

Малахов любит вспоминать время, проведенное в отряде. Именно там Владимир Данилович развил свои способности до необычайного уровня и стал одним из сильнейших телепатов страны. Это был период постижения многих тайн и законов устройства окружающего мира. Малахов частенько повторяет, что тогда они жили на полную катушку, ибо даже экстрасенсы не могли с уверенностью сказать, каким будет завтрашний день.

Инициатива «Псион» пришлась на сумбурную веху в жизни России – переход из беснующихся девяностых в ренессансные «нулевые». Недостаточный контроль со стороны руководства, анархия и апатия в стране сделали свое дело. Проект создавался энтузиастами от научного мира спецслужб и на них держался.

Но в таких условиях одного энтузиазма мало.

Как итог: двое членов группы погибли при исполнении служебных обязанностей, один числится пропавшим без вести. Отряд «Псион» расформировали, а немногочисленную документацию о проекте сдали в архив.

Но во всей неразберихе судьба вновь не позволила Владимиру Даниловичу оказаться на дне. Он и Людмила Кришина – пятый член отряда – поженились незадолго до распада «Псиона». Через полтора года у них родился сын.

Допив вторую чашку зеленого чая, Владимир Данилович снял трубку телефона и набрал номер. Услышал звонкий мальчишеский голос. Непроизвольно улыбнулся.

– Привет, Олежка. Это папа.

– Бать, привет!

– Ты как, сынуль?! Как начался последний год в школе?

– Отлично, пап! Ты не поверишь, я тут записался в театральный кружок!

– Во как! Я не знал, что в вашей школе он есть…

– А его и не было! К нам приехал какой-то худрук, сказал, что хочет посмотреть на молодежь! Будет работать с нами весь год, а тем, у кого будет получаться, поможет весной поступить в театральный! Пап, прикинь?!

– Ты хочешь в театральный?

– Да, я хочу стать актером.

– Но как же Академия ФСБ? Я думал, ты собирался поступать туда.

– Если не получится в театральный, поступлю в Академию. Блин, пап, ты прикинь: я только решил, что летом буду пробоваться в театральное училище – и у нас тут же организовывается театральный кружок! Это знак, пап!

– Хех… Привыкай, сынуль, у тебя так всю жизнь будет.

– Я всю жизнь буду замечать знаки?

– Ты их будешь создавать. А что мама говорит по этому поводу?

– Она за! Уже поговорила с директором школы и с худруком хочет договориться, чтобы занятий в кружке было больше, чем они планируют проводить.

– Чтобы у вас была возможность лучше подготовиться?

– Ага. Вроде бы она всех уговорила. Сейчас меняют расписание школьных занятий и кружка. Ты ж знаешь маму: с ней никто никогда не спорит.

– Да, она умеет… быть убедительной. Она дома сейчас?

– Не, еще с работы не пришла. Но тут бабуля. Передать ей трубку?

– Давай. Рад был слышать тебя, сынок! Я люблю тебя!

– И я тебя, пап! Все, передаю бабуле!

– Алло?

– Ирина Васильевна, добрый вечер. Это Владимир.

– Здравствуй, Вовочка.

– Как вы там, Ирина Васильевна?

– Да с Божьей помощью, Володь. Ты сам-то как?

– Нормально. У Людмилы все хорошо?

– Работает, сына растит… все как всегда.

– Понятно. Вы ни в чем не нуждаетесь? Помощь не нужна?

– Нет, Володь, справляемся.

– Вы ей скажите, что я звонил, хорошо?

– Хорошо, Вовочка, хорошо. Обязательно передам!

– Спасибо, Ирина Васильевна. Здоровья вам.