Кайзер промолчал, задумчиво жуя губы.

– Какова будет ваша поддержка?

– Я немедленно освобождаю всех пленных. То есть вся миллионная армия в Западной Пруссии возвращается в бой. Я начинаю поставки продовольствия, стратегического сырья и вооружений под беспроцентный кредит. Также вам будет передан в лизинг Российский Императорский флот для охраны побережья от англичан.

– А что будет с Австро-Венгрией?

– Карфаген должен быть разрушен, – пожав плечами, произнёс Николай.

– Но почему? Франц Иосиф ушёл.

– Франц Иосиф был лишь проводником антироссийской политики. Её Вена вела из года в год, из столетия в столетие. Хуже австрийцев только англичане. И то меня нередко терзают сомнения относительно того, кто же из них гаже. Англичане, конечно, те ещё скоты, но столько боли исподтишка, сколько её причинила нам Австрия, не смог сделать никто. Кроме того, Австро-Венгрия есть естественная помеха на пути воссоединения Империи Востока с её историческими территориями.

– Хотите забрать проливы?

– Хочу.

– Вы ненасытны.

– А вы?

– Я тоже, – хохотнув, произнёс Вильгельм.

– Вот видите.

Помолчали.

– Я могу вам чем-то помочь… в этой ситуации? – спросил Кайзер.

– Нет. Это моя ошибка, и мне за неё отвечать. Судя по всему, мне теперь придётся перестраивать всю систему безопасности, дабы избегать в дальнейшем подобных эксцессов.

– Романовых становится мало. Об этом много кто в Европе говорит. Вас это не пугает?

– Нет. Не пугает. Я ведь пытаюсь возродить Империю Востока. А значит – и воспринимаю её передовой опыт в таких делах.

– Передовой опыт? Она же погибла пять веков назад!

– А перед этим прожила больше тысячи лет, продержавшись в период ТАКИХ ураганов и бурь, что никто иной бы не выжил. В известной степени это было связано и с определёнными нюансами её политической системы. Не самой совершенной, но достаточно устойчивой.

– Как знаете, – пожал плечами Кайзер. – Ваша Империя – вам и решать. Но что будет, если перемрёт вся ваша династия?

– Меня это мало волнует. Мне важнее, чтобы выжила Империя. Если для этого потребуется пустить под нож всех Романовых, включая того, кто перед вами – значит, так тому и быть. Это вполне приемлемая жертва.

– Ясно, – произнёс Кайзер, посмотрев на своего собеседника совершенно диким взглядом…

Король Великобритании испуганно глянул на дверь, откуда слышались приближающиеся шаги. И нервно втянул плечи. Едва заметно скрипнула створка, и в помещение вошёл премьер-министр.

– Ваше Величество, – с порога произнёс он, – дворец оцеплен. Мы задействовали лучшие подразделения лондонской полиции. Вы в полной безопасности. Ни одна мышь не прошмыгнёт незамеченной.

– Вы уверены?

– Да.

– Эдуард тоже говорил, что уверен. Выяснили, что случилось?

– Только в общих чертах. Неизвестные проникли к нему в дом и перестреляли всю его семью с ним заодно. Пули от револьвера Уэбли, но никто не слышал звуков выстрела. В каждом трупе по одной пуле и добавлять не требовалось, что говорит о высоком мастерстве стрелявшего. Или стрелявших.

– Столько выстрелов и никто ничего не услышал?

– Именно. А там пристрелили даже собак, чтобы не поднимали шума.

– Это не связано с… этим… – неопределённо повёл рукой король, не желая озвучивать совершенно лишние слова при своём окружении. Здесь ведь сидели и супруга, и дети, и прочие родственники. Их всех собрали в одном месте, чтобы легче было охранять.

– Ваше Величество, может быть..?

– Вы думаете? – неохотно переспросил король.

– Да, им было бы недурно знать, что происходит.

– И что же происходит? Почему весь дворец подняли на уши и нас всех загнали сюда? – поинтересовалась королева с едва скрываемым раздражением.

– Дело в том… – начал было говорить Георг V и замолчал, не зная, что сказать.

– Дело в том, – нашёлся премьер-министр, – что покойный Эдуард Грей слегка увлёкся в свои игры по русскому вопросу. Через что не только сам преставился, вместе со своей супругой, слугами и многими подчинёнными, но и поставил под удар вашу фамилию.

– Так его убили русские?! – воскликнула королева. – Почему?! Как они посмели?!

– Дело в том, что… Эдуард Грей перешёл грань дозволенного, – нехотя и излишне тихо произнёс король.

– Что же он такое сделал?

– Вы слышали про манифест 30 июня? – поинтересовался премьер-министр.

– Так это его рук дело?

– Это последствия его усилий. Если очень кратко, то он организовал в Санкт-Петербурге кружок сатанистов, куда вовлёк старшего и среднего сыновей Императора и часть иных членов фамилии. В манифесте очень обтекаемо говорится о преступлениях против Империи. Просто чтобы не баламутить народ. Потому что в кружке практиковались человеческие жертвоприношения и прочие весьма мерзкие ритуалы. Эдуард планировал использовать эти сведения для шантажа будущего Императора. Он же решился совершить покушение на жизнь ныне действующего монарха России силами активистов кружка, дабы облегчить участь Германии, чьё окончательное поражение не отвечало политическим интересам Великобритании.

– Вы вот сейчас серьёзно говорите? Сатанисты, человеческие жертвы, покушение. Это звучит чудовищно… и невероятно.

– К сожалению, серьёзно. Мы только вчера выяснили, что именно делал мистер Грей для дестабилизации излишне усилившейся России. Он собирался руками старших братьев убить Николая Александровича, а потом вывалить подробности их приключений на обозрение всей общественности. А также провести ряд других мероприятий, направленных на разжигание в России Гражданской войны, дабы отвлечь её от дел в Европе.

Королева удивлённо посмотрела на премьер-министра, а потом на мужа. И тот, тяжёло вздохнув, кивнул. А премьер-министр продолжил:

– Манифест 30 июня – это только вершина айсберга. В нём отражены те люди, которые вообще удостоились хоть какого-то суда. Все остальные, кто хоть как-то были сопричастны с кружком сатанистов, уничтожены. Просто уничтожены. Включая весь персонал английского посольства, часть сотрудников службы безопасности Императора и так далее. Их бесхитростно приехали, забрали, вывезли куда-то и казнили. По нашим сведениям – в общей братской могиле. Членов Августейшей фамилии тоже не пощадили. Даже детей Императора не простили. Изначально, насколько нам было известно, Николай хотел казнить их лично, но потом передумал и отдал вопрос на откуп совету семьи. А те посчитали казнь слишком быстрым и лёгким наказанием.

– И много там было принесено человеческих жертв? – спросил старший сын и наследник короля.