Охота… Охота должна продолжаться.

* * *

Выбравшись из подвала на площадь у вокзала, Кобылин первым делом поймал такси. Гнетущее ощущение близкой опасности никуда не делось, скорее, даже усилилось. Алексей ощущал тревогу и чувствовал, что это заметно со стороны. В таком состоянии ему сложно было притворяться безобидным курьером, и он решил не соваться в метро.

Такси бодро стартовало с места, с разгона нырнуло в вечную пробку и завязло в ней как муха в киселе. Чтобы отвлечься, Алексей вытащил свой новый телефон и принялся тыкать пальцем в экран, пытаясь припомнить, какое приложение отвечает за электронную почту. Он настроил три разных приложения на три разных почтовых ящика и теперь, сосредоточенно сопя, пытался вспомнить, что тут за что отвечает.

Оказалось, что пришло письмо от Дарьи. Художница, как и обещала, прислала кучу ссылок на свои работы и даже пароль к сетевому архиву. Кобылин ткнул в первую ссылку и, пока телефон жевал страницу, пытаясь достучаться до изображения, прочитал письмо. Оно было очень коротким. Дарья благодарила за встречу, надеялась на плодотворное сотрудничество и очень робко, ненавязчиво, интересовалась, не встречались ли они раньше. Кажется, девчонка решила, что они как-то виделись, и потому одна из ее фантазий невольно приобрела черты случайного знакомого.

Кобылин задумался. В принципе, это был самый логичный вариант, объяснявший все происходящее. Девушка фантазирует, рисует картинку, из памяти всплывает зыбкий образ, допустим, не самого уродливого мужика, и вот готово эпическое полотно с павшим в перестрелке героем. Очень правдоподобно. Такое вполне могло бы случиться, если бы не одно но. Алексей был абсолютно уверен, что раньше они с Дарьей не встречались. Он ее не помнил. А вероятность того, что она случайно обратила на него внимание в толпе прохожих, – ничтожно мала. А уж вероятность того, что она совершенно случайно при этом увидела настоящего оборотня, а потом и тролля… Ну, один шанс на миллион.

Картинка, наконец, загрузилась, и охотник довольно хмыкнул. Это был отличный карандашный набросок тролля. Черно-белый громила, вполоборота, сжимая кулаки, смотрел на зрителя исподлобья. За спиной, на куске стены красовался циферблат часов, упихнутый внутрь огромного якоря. Дебаркадер. Комната русалок. Та самая, в которой произошло убийство.

Алексей задумался, прикидывая, что более реально – то, что девчонка настоящая предсказательница, пророк, пифия, или то, что она кем-то подослана и нарочно пудрит ему мозги. Оба варианта были неправдоподобны. Но Кобылин видел достаточно, чтобы не отвергать с ходу ни одну из версий.

Дожидаясь, пока загрузится вторая ссылка, Алексей быстро настучал одним пальцем ответ на письмо художницы. Поблагодарил за ссылки, пообещал изучить работы и попросил отобрать те картины, в которых фигурируют здоровые громилы-мордовороты. Для обложки.

Остаток пути до дома охотник проделал, нетерпеливо ерзая на сиденье и копаясь в телефоне. Связь была паршивой, большинство картинок не загружались, архив не открывался. В новостях не было ничего интересного, а игрушки, установленные на телефоне, были откровенно тупы, занудны, но при этом достаточно хитры, чтобы ненавязчиво выпрашивать деньги с карточки.

К гостинице Кобылин прибыл уже после обеда, закипающий от ярости на пробки и паршивую связь. Он уже начинал скучать по своему старому телефону, который умел только звонить, но зато делал это хорошо.

Пробравшись дворами к пристройке к жилому дому, служившей ему убежищем, Алексей мрачно обозрел пустой двор и тихонько подошел к железной двери. Глядя на черную облупившуюся краску, он насупился. Особого воображения тут не требовалось, даже ему были очевидны параллели с убежищем крысолова. Одинокий сумасшедший с манией преследования, зацикленный на убийствах, забивается в дальнюю нору, подальше от остального мира. Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем спятивший охотник украсит свою нору чучелом, скажем, оборотня? Или шкурой домового? А может, и инсталляцией из вампира, набитого ватой? Год, два… десять?

Мрачный, как грозовая туча, Кобылин отпер дверь, бесшумно проскользнул в свое убежище и заперся изнутри. Сбросив куртку и кроссовки, он прошел в зал, служивший ему и кабинетом, и спальней. Огляделся. Легче на душе не стало, ни капельки. Вспомнилась злосчастная картинка. Может, так оно и лучше. Пасть в бою, исполняя свой долг, а не доживать век выжившим из ума стариканом, ожидая, что в любой момент в дверь постучит молодой и сильный охотник.

Вспомнив о картинках, Кобылин чертыхнулся и включил ноутбук. Надо было посмотреть присланную почту, прощелкать все ссылки. И лучше сделать это тут, где есть нормальная связь. Пока компьютер загружался, охотник добрался до своего крохотного холодильника – автомобильного холодильного ларя – и вытащил пакет сока. И еще бутылку тоника. Намешав все это в пластиковую бутылку, он сунул в нее длинную коктейльную трубочку и сел за ноут.

Лениво просматривая почту, Кобылин поставил на закачку архив художницы, а сам быстро ознакомился с новостями. Ничего интересного. Только одно письмо от Вадима, беспокоящегося из-за внезапно прерванного разговора. Кобылин быстро набросал ответ, успокоив бывшего проводника, а потом занялся разбором картинок художницы.

Он пролистал больше двух десятков работ, но ничего интересного не нашел. Пробежался по присланным ссылкам, но и там не нашел ничего интересного. Принцы, золушки, шпаги и бальные платья. Заметно – работы старые, ученические. В них не было глубины, не было такой четкости, как в более поздних, завораживающих зрителя, которому открывалось окно в чужой, но совершенно реальный мир.

В этот момент пришло новое письмо от Дарьи. Девчонка, похоже, ждала письма от странного знакомого. Или, скорее, просто работала с телефона, который всегда под рукой. На этот раз к письму был прикреплен небольшой архив. В самом письме Дарья отчетливо давала понять, что вечер у нее свободен, и если все дневные дела редактора закончены, то почему бы не продолжить встречу в том же месте?

Грубовато, подумал Кобылин, разворачивая архив с картинками. Девочка еще только пробует коготки, не понимая, что со стороны выглядит котенком, атакующим страшного врага – клубок ниток. Но пройдет пара лет, может, чуть больше, и ей будет достаточно просто намека на то, что вечером, возможно, она будет пробегать мимо торгового центра. Скажем, в семь вечера. Может быть. А еще через пару лет очередная жертва будет абсолютно уверена в том, что это именно он ловко развел симпатичную девчонку на встречу в кафе.

Впрочем, себе Кобылин не льстил. Он прекрасно знал, что староват для этой неформалки. Но зато ее раздирает то самое любопытство, которое сгубило кошку. А это стимул еще похлеще, чем банальная охота на самца.

В архиве оказалось десятка два небольших картинок. Явно ужатых и обрезанных, годящихся скорее для аватаров на форуме, чем для обложек книг. Но зато на всех были тролли. Черно-белые, цветные, в движении и в статике. Алексей поджал губы. Версия со случайным знакомством отпадала. Все случайности не случайны, как говаривала одна черепаха.

Нахмурившись, Кобылин быстро пролистал картинки до конца, потом вернулся к третьей с начала. Похоже, это была одна из старых картинок. Крохотная, не больше ладони, она походила на старую фотографию тех времен, когда в ходу были поляроиды. На первом плане виднелась черная машина – вернее, ее крыша. Над ней торчали широкие плечи двух троллей. Тут ошибки быть не могло – огромные шишковатые головы, грубые черты лица, заметные даже на такой крохотной картинке. Но было там и что-то еще… Между ними.