– Это мы еще посмотрим, – ответила Светлана. – Думаю, что нам не о чем больше говорить.

– Я тоже такого мнения, – заявила Кристина. – Ты знаешь, где дверь, Света, так что закрой ее плотно, когда будешь уходить. Прощай!

Светлана покинула квартиру Стаховской. Она предполагала, что реакция вдовы будет отрицательной, но что Кристина начнет ей угрожать… Поразмыслив, Светлана поняла, чем объясняется поведение Стаховской. Если та хочет возглавить холдинг «ВластЪ», то ей необходимо блюсти безупречную репутацию Владимира. А скандал, причем такой страшный, может свести на нет все ее попытки. Там, где начинаются большие деньги, заканчивается правда. Кроме того, завещание может потерять силу, ведь «Стаховский» таковым не являлся.

Значит, она будет уволена, если попробует опубликовать статью. Ну что же, это мы еще посмотрим. Светлана испытывала охотничий азарт. Она не позволит Кристине победить. Ухтомина ничего не имела против Стаховской, но ее поведение было возмутительным. Впрочем, если бы Светлана наследовала половину медиаимперии Стаховского, еще неизвестно, как повела бы себя она сама? Ухтомина не стала бы клясться, что решилась бы предать факты огласке.

– Павел, вы все еще горите желанием встретиться со мной? – Она позвонила на мобильный Резниченко.

– Конечно, а вы что, передумали? – спросил тот. – И чем объясняется такая милость?

– Мне нужно рассказать вам одну занимательную историю, – ответила Светлана. – Где мы можем встретиться? Желательно без лишних свидетелей…

– О, вы и на такое готовы, – многозначительно произнес Резниченко. – Тогда предлагаю вам посетить мою берлогу. Там нас никто не побеспокоит. Я заеду за вами через час, хорошо?

Светлана распечатала еще один экземпляр статьи. Желтая газета «Столичный курьер», в которой работал Резниченко, была далеко не «В зеркале власти», но у нее было одно преимущество – ее читали десятки миллионов. Публикация в «Столичном курьере» вызовет несомненный гнев Стаховской, но что поделаешь. Когда история Таранцева, выдававшего себя за Стаховского, будет предана огласке, время уже не повернешь вспять. Светлана не испытывала чувства ненависти к Кристине, но диктату не могла подчиниться. Самолюбие не позволяло.

Она вспомнила о безумной подписке, которую дала семейству Винокуровых. Кажется, в случае, если она напечатает статью в другой газете, ее ждет смерть. Ну об этом можно забыть, Винокуровы ничего ей не сделают – они в далеком Усть-Кремчужном, а она в Москве. Правда, Стаховского кто-то убил…

– Добрый день, – приветствовал хозяев квартиры Резниченко. Геннадий Петрович с неодобрением окинул взглядом журналиста. Понятное дело, он мечтал о другой партии для своей дочери. – Вы хотите рассказать мне нечто сенсационное, как я понял? О чем речь?

– О Владимире Стаховском, – сказала Светлана. – Но давайте сначала приедем в вашу, как вы выражаетесь, берлогу.

Резниченко жил в захламленной двухкомнатной квартире. Осмотрев ее, Светлана поняла, чего здесь не хватает, – женской руки. Освободив место за кухонным столом и предложив Светлане кофе, от которого та отказалась, журналист углубился в чтение статьи.

Он проглотил ее за двадцать минут. Подняв глаза на Светлану, Павел произнес:

– Убойный материла! И как я сам до этого не допер. Истина же лежала на поверхности… Таранцев занял место Стаховского, как это просто! Вот это настоящая бомба, а то меня редактор уже достал – требует не просто рассказа о смерти Куликова – кому это интересно! – а чего-то сногсшибательного. И тут появляетесь вы, фея грез, и преподносите мне сенсацию века! Нет, тысячелетия! Стаховский, наш будда от журналистики, на самом деле не Стаховский, а убийца двух человек!

Павел продолжал восторгаться успехами Светланы, а та думала, правильно ли она поступает. Но другого пути нет, она сделала первый шаг. Так что все равно – она ничего уже не может изменить.

– Значит, Паша, вы восторгаетесь моей статьей, – заметила она. – Вот и великолепно. Я хочу опубликовать ее.

– Это шанс всей моей жизни, – простонал Резниченко. – Если бы вы знали, Света, как давно я мечтал о чем-то подобном! Невероятно, как я мог пройти рядом с сенсацией и не заметить ее. Ну у вас и нюх, прямо как у ищейки.

– Воспринимаю это в качестве комплимента, – сказала Ухтомина. – И мне нужна ваша помощь, Павел.

– Какая именно? – встрепенулся тот. – Если вы предлагаете мне стать соавтором, то я согласен! Но подозреваю, что вы будете просить меня о чем-то ином. Я ведь не ошибся?

– Мне все равно, – произнесла Светлана. – Вы принимали в этом расследовании такое же участие, как и я. Именно вы натолкнули меня на мысль приехать в Усть-Кремчужный. И если бы не вы, то я никогда бы не выяснила, кем же на самом деле является наш благородный Владимир Сергеевич Стаховский, он же Федор Кузьмич Таранцев. Так что, если хотите увидеть свое имя рядом с моим под этой статьей, я не имею ничего против.

Резниченко восторженно воскликнул:

– Света, да вы просто чудо! Конечно, я не откажусь. Но я понимаю, что мое соавторство цена за что-то? Ведь это так? Вряд ли кто-то, напавший на след такого сенсационного материала, стал бы добровольно брать в соавторы другого журналиста. Безусловно, я во многом оказал вам помощь, но именно вы, а не я додумались до такого!

Светлана ответила:

– В проницательности вам тоже не откажешь, Паша. Вы поможете опубликовать эту статью в «Столичном курьере»?..

Павел удивленно воззрился на нее:

– Но почему? Чем вас не устраивает маститый еженедельник «В зеркале власти»? Я работаю в желтом листке только по необходимости, сам бы я с большим удовольствием перешел в другую газету. Деньги мне платят неплохие, но престиж, репутация, имя…

– Кристина Стаховская и слышать не хочет о публикации этой статьи в еженедельнике «В зеркале власти», – сказала Светлана. – Я предупреждаю вас честно, мне кажется, что вдова готова ступить на тропу войны. За ней стоят интересы могущественных инвесторов. Да и еще эта неопределенность с другим совладельцем холдинга, таинственным отпрыском Стаховского… Она будет сопротивляться всеми доступными средствами. Поэтому я и прошу у вас помощи. Мне нужно согласие вашего редактора, чтобы этот материал появился как можно быстрее. И пусть это будет «Столичный курьер», какая разница!

Резниченко кисло сказал:

– Ах, вот оно что, Света! А я-то, наивный, думал, что вы снизошли до меня, признали мои заслуги и вообще я могу рассчитывать на что-то больше… А вам всего лишь навсего требуется возможность опубликовать статью. Если под ней будет и мое имя, то редакция сразу же согласится дать ее в печать. Тонкий расчет, не так ли?

– Что-то наподобие того, – согласилась Светлана. – Но вы не принимайте это так близко к сердцу, дорогой друг. Паша, у вас впереди годы счастливой карьеры! Так что какая разница, кто кого использует. Вы поможете мне с публикацией, а я соглашусь с вашим соавторством. И мы квиты.