В салоне повисло неловкое молчание.

– Ладно, можете не рассказывать, кажется, я догадался, – коп мрачно ухмыльнулся. – Короче. Сейчас мы едем ко мне в участок. Запирать в камере я вас не стану, и даже дам доступ к Сети. Но у меня есть одно условие.

– Какое? – спросили мы с Из в один голос.

– Дальше я пойду с вами.

Я отвлекся от дороги и повернулся к орку.

– Поллак, зачем это тебе? Ты ранен…

– Рана – ерунда. Твоя подружка молодец, все сделала, как надо, штатный целитель в участке закончит за несколько минут, – прервал меня капитан. – Что же касается того, зачем…

Орк заскрипел сидением, не рассчитанным на такой вес, устраиваясь удобнее.

– В последнем разговоре, Ланс, ты упрекнул меня, что мы слишком многое пустили на самотек, допустив появление таких банд, как те же Ангелы, – продолжил Поллак. – А еще – напомнил мне, что это ваша земля. Так вот, Ланс. Это не ваша земля. И не наша. Она – общая. Хотим мы того, или нет, но мы живем здесь вместе, бок о бок. Я привык к людям. Возможно, я многое в вас не понимаю, но мне бы не хотелось, чтоб с вами происходило что-то плохое. Не знаю, что думают другие, те, кто живут на Верхних ярусах, но я здесь провожу по восемнадцать-двадцать часов в сутки, и не могу сказать, что для меня это пытка. У вас другая культура, другой менталитет, вы думаете о другом и по-другому, но для меня вы все равно стали своими. Я ругаюсь, как вы, ем в ваших забегаловках, пью ваше пиво, и, по мере сил, стараюсь защитить вас, часто – от вас самих же. Я знаю, что многим абсолютно нет дела до того, что происходит на Дне. Мне – есть. Для меня вы что-то вроде младших родственников. Я не знаю, какие мотивы у твоей подружки, Ланс, но мне тоже не нравится, когда на наших улицах убивают молодых девчонок, у которых срок жизни и так слишком короток. Убивают Высшие, магией. Это как раздавить беззащитного котенка. Так быть не должно.

– И, в конце концов, – Поллак перевел дыхание, – вы оба арестованы, и, если я отпущу вас просто так, у меня будут проблемы.

– Что? – от неожиданности я даже вильнул в сторону, едва не ударив стоящий у обочины микроавтобус. – И как ты все это объяснишь своему начальству?

– Если вы правы, и мы действительно сорвем что-то страшное – объяснять не придется. А если нет… Назовем это следственным экспериментом, – ухмыльнулся Поллак.

Я перевел дыхание. Речь орка стала для меня неожиданностью, я и предположить не мог, что Высший может так относиться к людям. Но в глубине души я был рад. Всегда хорошо иметь такого союзника.

В центре, который Багряное Крыло зачистило и отсекло от остальных районов города, было непривычно тихо и пусто. Фонари горели вполнакала, то тут, то там были видны следы столкновений: парочка разбитых мотоциклов, внедорожник, смятый так, будто его сбросили с самого верхнего яруса, копоть и гарь на асфальте – следы применения огненных заклинаний. Наемники Багряного Крыла не церемонились, наверное, поэтому зараза беспорядков и не распространилась по всему городу. Встречались и сгоревшие гравилеты полиции и Безопасности. Удивительно, сколько всего успело произойти за те несколько часов, что мы провели в подземельях.

По дороге к участку нас никто не остановил: центр практически не патрулировался. Слова Поллака о недостатке личного состава подтверждались. Да и у самого участка не было ни одного гравимобиля. Двери закрыты, ставни опущены – создавалось впечатление, что участок перешел на осадное положение. Впрочем, так оно и было.

Мы остановили машину, не доезжая до входа, чтобы не нервировать лишний раз находящихся внутри полицейских. По той же причине Поллак выбрался наружу первым. За нашим прибытием явно кто-то наблюдал: сразу после того, как Поллака опознали, что-то щелкнуло, и двери открылись.

Выбравшись из пикапа, Поллак направился к кузову. Я хотел было помочь капитану, но тот так на меня глянул, что я счел за лучшее остаться в стороне. Орк одним движением подхватил тело напарника, сморщился от боли, но не проронил ни звука. С мертвым гномом на руках, широким шагом, полицейский направился к участку.

Внутри нас ждали два хмурых гнома, носатый гоблин и очень бледная эльфийка. Физиономии гномов, узревших скорбный груз Поллака, посмурнели еще больше. А вот гоблин во все глаза уставился на нас с Из.

– Э! Это же эти, которые в розыске! – крючковатый палец ткнулся в пряжку моего ремня. – Поллак! А почему этот с оружием?

– Расслабься, Грим, они задержаны, но не арестованы. Оружие его личное, применять он его не будет, я ручаюсь, – Поллак подошел к столу дежурного, смел с него бумаги и уложил тело гнома. – Гаэрлинд, мне нужен твой дар, я ранен. Первую помощь оказали, и грамотно, – орк одобрительно глянул на Изадриэль, – но тебе поработать тоже придется. Ланс, высокородная – ждите здесь. Скоро приду.

Целительница вздохнула: насколько я понял, ее бледность была обусловлена тем, что помощь за сегодня ей приходилось оказывать неоднократно. Поллак двинулся вглубь участка, мы присели на стулья для посетителей.

Капитана не было минут пятнадцать, все это время гоблин сверлил нас подозрительным взглядом. Гномы так и стояли у стола, глядя на своего мертвого сородича. Наверное, Высшим тяжело осознавать, что они смертны, а, учитывая продолжительность их жизни, гибель одного из них и вовсе расценивалась, как неоценимая потеря. Да уж. Не завидую я «Ангелам» и мародерам, Багряное Крыло их жалеть точно не станет. Впрочем, невелика потеря.

– Ланс, высокородная, пойдемте со мной, – вернувшийся Поллак выглядел значительно лучше. А вот эльфийка явно потеряла еще часть сил. Интересно, есть у нее возможность восстановиться на работе? Должна быть. Если, конечно, ее способности к восстановлению не такие специфические, как у Из.

Вслед за орком мы проследовали в его кабинет. Судя по тишине в участке, больше здесь никого не было. Поллак вошел в кабинет, прошел к столу и возложил свою лапищу на хрустальный шар, стоящий на краю. Шар помутнел и мигнул, подтвердив личность Поллака, а через секунду над столом раскинулась полупрозрачная проекция: орк активировал систему доступа к Сети.

– Прошу, – широким жестом капитан пригласил Изадриэль к терминалу.

Два раза повторять не пришлось: эльфийка опустилась в кресло, и прикоснулась к проекции. Та засветилась ярче.

Дальнейшие действия Из для меня выглядели, как непонятные и, на первый взгляд, бессмысленные пассы руками, но она явно знала, что делала: проекция меняла цвет, то вспыхивая ярче, то тускнея, выводя абсолютно непонятные для меня символы: язык Высших, даже всеобщий, на котором они общались между собой, был той еще абракадаброй. Я слышал, что людей, работающих на Дома, обучают ему при помощи магии, самостоятельно же выучить это было невозможно.

Наконец, эльфийка откинулась в кресле и сложила руки на груди.

– Есть. Но… Иск'хантидьере, я его знаю! – я заметил, что обычно сдержанная эльфийка сегодня так и сыплет ругательствами на своем языке.