–Громов, достал! Подожди!

Выудив из бокового кармана сумкикрем для лица, я густым белым слоем нанесла его на лицо.В шкафу нашлось полотенце, из которого вышла дивная чалма на голове. Если бы не намотка под джемпером, я бы еще наделахалат на голое тело. С маской на лице видок у меня еще тот.

Я распахнула дверь и прошествовалав кухню, мимо едва успевшего отскочить в сторону незнакомца, высокого светловолосого патлатого мужчины, лет тридцати. Рядом с ним стоял второй визитер, с черной, как смоль, монобровью и косящим глазом. Красавец, одним словом.

На лице Громова выражение отчаянной решимости сменилось непониманием. У Сани странно топорщился карман штанов, и мне даже стало интересно, что он туда такого ценного успел сунуть. Фаберже?

Я прошла мимо него, набирая на телефоне номер Правдина-старшего, и поставила на плиту чайник. «Недоступность абонентов» подтачивала и без того измотанные нервы. Какой-то молчаливый заговор! Хозяин дома проследовал на мягких лапах за мной, прикрывая со спины, и уселся на подоконник. Незваные гости застыли в дверях кухни, сбитые с толку.

Вы «хочете» песен? Их есть у меня! Я сунулась в пакет и достала половинку сырокопченой колбасы. С недовольной миной я отогнула пленку, рассмотрела срез и рявкнула на Громова:

–Ты что купил?

–Колбасу…

–Я вижу, что не торт!

–Вы же любите с крупным жиром, миссис Фаррелл,– включился он в игру.

–Александр! Каждая жиринка у хорошей "Брауншвейгской" не должна превышатьчетырех миллиметров, цвет фарша должен иметь равномерную окраску натурального оттенка! Натурального, Громов! Тыпросто невыносим!– линчевала я его.

Достав грейпфрут из сумки, я принялась рассматривать его с пристрастием.

Молчание затягивалось. Сосчитав до десяти, я повернулась к незваным гостям. Они сочувственно смотрели на Громова, а значитувеличиласьу них иквота доверия к нему.

–А вам что угодно, господа?– голос звучал ровно, но крылья моего носа нервно подрагивали.

–Юлия, здравствуйте! Простите нас за внезапное вторжение. У нас, за время вашего отсутствия, накопились к вам вопросы, касательно господина Филатова, вашей с ним связи и сотрудничества,– пафосно произнес патлатый.– Узнав, что вы приехали…

Я чуть не брякнула, что не слишком ли оперативно им слили информацию про мой прилет.

–Вторжение более, чем внезапное. Так что прошу прощения, что встречаю вас почти что в неглиже. Вы, может, представитесь для начала?– эти два красавца мне все больше и больше не нравилась. Первая фраза, и сразу прокол с их стороны.

–Да, конечно, простите,– смущённо кашлянул монобровный визитер.

Мужчины подошли ко мне и развернули корочки документов сотрудников МВД. Прочитав фамилии Тетерев и Белкин, я подавила смешок и поняла, что не забуду их,даже если захочу. Вот только когда проверять их подлинность. В принципе, нарисовать удостоверение при современном качестве печати можно любое. Даже у меня в годы лихие было похожее. При беглом взгляде и не разберешь.

–Допустим,– я кивнула, на диван. Они переглянулись и сели.

–Итак… – попытался продолжить один из них.

–Итак, мой муж Роберт Фаррелл попал в аварию. Я прилетела в Россию не для встречи с вами Мне необходимо в кратчайшие сроки приехать на место происшествия. По поводу господина Филатова мне нечего сказать. Я полагаю, вам известно, чем закончилась наша последняя встреча.

Я прошлась по кухне и встала рядом с Громовым у окна.

–Видите ли,– противно растягивал слова патлатый,– открылись новые обстоятельства. Они говорят не в вашу пользу. Поэтому мы вынуждены вас допросить и задержать до выяснения обстоятельств. Более того, спешить Вам некуда, ведь Роберт Фаррелл погиб, а на опознание может приехать и его отец.

Я похолодела до кончиков пальцев и чуть не выронила телефон.

–Это никем не подтверждено,– я возненавидела собеседников раз и навсегда.– Не смейте говорить то, чего не знаете.

Я отвернулась к окну, не желая более продолжать разговор. Меня подмывало позвонить Эдварду. Он единственный, кто наверняка ответит. Но не в том состоянии сейчас мой ангел-хранитель. Наберу его висключительном случае.

Я бегло осматривала улицу.

–Так вы готовы ответить на наши вопросы?– раздался за спиной вкрадчивый голос.– Или мы продолжим разговор в другом месте.

–Я не будубеседоватьбез адвоката,– я не увидела ни одной машины, на которой могли бы приехать добропорядочные милиционеры. У подъезда стояли три разношерстные иномарки, одна из них с заведенным двигателем. Помучить бы их и послушать,какие аргументы они выдвинут, обвиняя меня. Следователь Колышкин год назад выспросил уже все возможное и невозможное… Ладно, пора завязывать.

Я повернулась к собеседникам.

–Вызывайте меня повесткой. Я что, преступница, которая скрывается от полиции? Вы могли поставить меня об этом раньше в известность? Сейчас мне нужно уехать, а потом ведите своё следствие сколько угодно. Вы сюда, кстати, из самого Питера пожаловали?..

«Юля остановись!» —Нельзя их провоцировать. И так видно, что никакие они не следаки.

–Нам вас питерские коллеги передали.

А-ха. Кумаринские или Малышевские? Эти быстры на расправу. А вот московские менты бы пальцем не шевельнули без десяти подписанных бумажек.

–Вас не поставили в известность, потому что иначе вы бы не приехали в Россию,– съехидничал монобровный.– Давайте не будем тянуть, а проедем в отделение.

Я взглянула на него, как на слабоумного.

–Дело Сергея Филатова серьёзно. И потребуются настолько же серьёзные доказательства, чтобы привлечь меня к нему. С моей стороны, без присутствия адвокатавы ответа не получите. К тому же вы оскорбили мои чувства, и я вообще отказываюсь продолжать беседу конкретно с вами.

–В таком случае,– усмехнулся патлатый.– У вас есть пять минут на сборы. Вотпостановление на ваше задержание.

Он вытащил и положил бумагу на стол.

Громов, вытянув шею, прочитал написанное и сел ко мне вполоборота.

–Постановление? Какой ужас,– я нацепиласмиренное выражение на белое, как у Пиноккио, лицо.– Но уж лучше тогда, правда, проехать в отделение. Пусть все будет официально.

–Мудро,– похвалил меня монобровный.

–Одна просьба. Я в положении, только с дороги. Нужно умыться, высушить волосы и хотя бы выпить горячего чаю. Минут десять роли не сыграют?

Патлатый откинулся на спинку стула и, выпятив губу, кивнул. Вид у него был чересчур довольный.

–Громов, приготовь чай. И не забудь! Китайский зеленый чай, что мы купили, заваривается при температуре восемьдесят градусов.

–У меня здесь термометра нет, в Лондоне остался.

Я посмотрела на Саню, и друг быстро прикрыл веки, слегка кивнув в ответ. Он встал и выключил засвистевший чайник.