— Всё ясно, — встал Саблин. — Разрешите, Пётр Соломонович, приступить к разработке операции?

Поднялся и Анджей.

— Помоги вам Бог, господа.

Саблину показалось, что Иоффе хотел их перекрестить, но сдержался.

Друзья перешли в другой кабинет. За окнами смеркалось, им принесли ужин, а сразу после еды — подробные карты окрестностей Вальденбурга. Из специального отдела авиаотряда прислали материалы аэрофотосъёмки интересующего объекта. На фото хорошо просматривался не очень-то и большой лесной массив между полями, снятый со значительной высоты. Он находился в нескольких километрах от города.

Далее шли карточки с увеличением, на них проступали детали. К объекту вела одна проезжая дорога. Въезд охранялся КПП. На снимке Саблин видел дот. Наверняка с пулемётом, а может, и ещё что припасено на случай нападения. Караульное помещение, бетонные плиты выше роста человека по периметру. Маленькая крепость. Два шлагбаума — на въезде и на выезде. Фигурки часовых.

«Колючая проволока по периметру, — водил пальцем по фотографиям поручик. — Я бы по ней ток пустил. Несколько тропинок, одна заброшенная колея и такая же просека. Все контролируются, конечно, вот затемнения, будто изображение смазано. Это маскировочные сетки, дозоры, наверняка тоже с пулемётами. В лесу, между деревьями тоже могут быть сюрпризы. Я бы просто всё заминировал. Свои пользуются дорогой, чужие пусть подрываются. Одновременно это послужит сигналом — непрошеные гости идут. Так, скорее всего, и есть».

Саблин склонился над фото. Вот и объект. Антенна смотрелась тонким кольцом на коротких ножках. На деле высота опор довольно значительная. Их двенадцать, но, чтобы завалить всю конструкцию, придётся разрушить не менее половины. Двумя-тремя не обойтись. Правда, подполковник заверил, что, если нарушить целостность кольца во время свечения, конец и антенне, и всей установке. А это что? Аэродром? Точно, в километре от леса отчётливо просматривалась взлётно-посадочная полоса, домик диспетчерской и абрис самолёта. Похоже, трёхмоторный военно-транспортный Ю-52. Вот и путь отхода!

— А лётчик? — спросил Андрей. — С собой тащить?

— Обижаете, пан Анджей, — улыбнулся Саблин. — У меня старший унтер Фирсов авиашколу закончил, до того как в гренадеры попал.

— Почему не пошёл в летуны? — удивился особист.

— Да вот так, отказался наотрез. В вербовочном пункте заявил, что будет только гренадером, никем больше. И проявил такую настойчивость, что капитан, ведущий набор, махнул рукой. В лётчиках тогда недостатка не было, а гренадеров не хватало. Но парень доказал, что упорствовал не зря. Летал, правда, на «Архангелах», но у нас есть завтрашний день. Отдать Фирсова в отряд «Громовержцев», летуны натаскают. На один полёт-то. Как думаешь?

— Доложим подполковнику, думаю, он решит вопрос.

Саблин вернулся к КПП.

— Вот ещё интересная фигура, — показал он на прямоугольник рядом с помещением для караулов. — Ну-ка, где у нас максимальное увеличение? Так и есть, транспорт. Надо же им объезжать другие посты, поддерживать связь с шахтой, если понадобится. И вообще, без транспорта кисло. Хоть мотоцикл, да нужен. Но «гансы» всё делают с размахом. Это специальная машина «ка-эф-зет двести пятьдесят». Впереди колёса, ведущие — гусеницы. Один или два пулемёта «эм-ге тридцать четыре». Новинка, в серию только-только пустили. А на охране шахты уже есть. Берегут «гансы» объект.

— Есть мысли? — догадался Андрей.

— Погоди, вот фото участка от города до леса. Видишь, набитая колея? Кто-то здесь ездит постоянно. Я думаю, это связь гарнизона с объектом. Что-то возят. Ну-ка, где серия дневных снимков? Ага, смотри, тоже «двести пятидесятый» но шестая модификация. Транспортёр боеприпасов. Вот он на набитой колее, время тринадцать сорок. Вот — у КПП, время тринадцать пятьдесят. Думаю, патроны им не нужны, на постах запас достаточный.

А вот горячая пища для обслуги и охраны — вполне возможно. Германцы любят служить с комфортом. Орднунг, он во всём орднунг. Получается, привозят обеды и ужины в термосах. Выгрузят — и кушать подано. Распорядок их где-то записан, посмотри.

— Точно, обед в два часа дня, ужин в восемь вечера. Испытания до двадцати трёх. Получается, с семи тридцати до восьми предпоследняя серия опытов. Потом, стало быть, трапезничают. И снова за работу.

— Вот и хорошо. В восемь часов в конце ноября уже темно. Предварительный план таков: идти придётся через КПП. Тихо, без громкой пальбы. Германские СТГ с глушителем устроишь? — Андрей кивнул. — Ну и обмундирование немецкое. Лучше зимний камуфляж: для десантников.

— Не вопрос. Доложим подполковнику, к вечеру будут и форма, и оружие, и глушители. Всё что надо.

— К вечеру поздно, нужно днём.

— Значит, будет днём. Ты плохо знаешь возможности Иоффе.

— Хорошо. Итак, с бесшумками и ножами захватываем КПП. Оттуда до шахты около двух километров. По пути ни секретов, ни дозоров я не заметил. Второе кольцо охраны на удалении трёхсот метров от объекта. «Двести пятидесятый» по шоссе даёт шестьдесят километров. Нам придётся ехать по просёлку, значит, считаем — сорок км в час, ну, может, тридцать. Итого от трёх до пяти минут. С ходу проскакиваем второе кольцо. Тяжёлого вооружения здесь не видно, а от стрелкового «панцерваген» защищает. И вот тут нам пригодился бы «панцершрек». За сто метров мы уже увидим антенну. Если, как обещал Иоффе, достаточно пары фугасов, делаем объект. А вот тут, смотри, видишь поворот направо и выезд на просеку? По ней можно выскочить из зоны и рвануть прямо к аэродрому. Да, там тоже пост, и внутренняя охрана будет стрелять в спину, но совсем без риска на войне не бывает.

Помолчали, допивая холодный чай. Время было уже за полночь.

— Хорошо бы захватить «двести пятьдесят шесть», — не унимался Саблин. — Хлебовозку, так сказать. Кузов броневика рассчитан на шестерых. Ты, я и Урядников — трое, плюс Фирсов, он лётчик, плюс тройка: Игнат Сыроватко, Никита Штоколов и Коля Митрофанов. Игнат опытный и надёжный боец, двое других «на ты» с любым видом транспорта: мотоциклы, авто, броневики. Нужно будет, и танк поведут. Это они обеспечивали мобильные дозоры, когда мы встречали врачей.

— Да, помню. Но это уже семеро.

— Ничего, — беспечно сказал Саблин извечное русское слово, значение которого не дано было понять Бисмарку, — втиснемся. Даже если Блажек появится, в тесноте да не в обиде. Главное, можно будет вплотную подъехать к КПП. А там — дай бог ловкости и быстроты… Если всё получится, двумя машинами прорываемся к установке. Впереди броневик прорыва, сзади тот, что с гранатомётом. Так и уходить будет легче: один контролирует возможную погоню, другой подавляет встречные цели.

Долго ещё офицеры прикидывали на картах, высчитывали расстояние, взвешивали варианты. Наконец Андрей решительно тряхнул головой:

— Идём к подполковнику. Доложим и затребуем всё необходимое.

Иоффе согласился с планом. Отметил, что есть слабые места, но ничего лучшего в столь сжатые сроки не придумаешь. Придётся пойти на риск. Не помешает и малая толика удачи, а более того, заметил особист, верю в вашу выучку и доблесть. Всё что нужно, будет к утру. А сейчас — спать. Это приказ.