— У тебя есть сутки, — произнесла Мышка.

Артур попытался что-то сказать, спросить, где Гайка, но не смог.

— Она в городе, на станции, — что-то было не так в голосе Мышки. — Иди к ней. У тебя есть сутки, чтобы спасти ее. Теперь уходи.

«Я должен уйти», — услышал Артур в своей голове чужой голос. Голос пытался притвориться его собственными мыслями, но что-то в сознании Артура распознало это как обман. Что-то было в нем, что не давало полностью подчиниться этому странному голосу, этому странному спокойствию.

— Нет, — твердо сказал он.

В то же мгновение мужчина почувствовал, как с его глаз спадает пелена, как исчезает морок, наведенный на него неведомой силой. Артур вдруг понял, что, подойдя к Мышке, он так и не рассмотрел ее. Как будто его восприятие целенаправленно опускало все детали. Сейчас же он видел, что Мышка сидит на крыльце совершенно нагой и шьет что-то… из большого куска золотистой змеиной кожи. Рядом с ней на крыльце лежал большой кусок этого ужасающего материала, а сверху покоилась оторванная кисть человеческой руки, на которой не хватало одного пальца.

Артур отшатнулся от Мышки и вдруг увидел, что на ферме они не одни — из темноты в доме и амбаре на него смотрели глаза других выродков.

— Когда время выйдет, мы уничтожим город.

— Что за черт?! — воскликнул Артур. — Ты совсем рехнулась? Что ты творишь?

— Питер умер. Теперь умрут все, кто причастен к его смерти. Все просто. Мы получим город, а вместе с ним и столько еды, сколько нам нужно, чтобы выжить. Это необходимость.

Инженер вдруг начал понимать, что происходит. Похоже, выродки обладали неким общим разумом, который почему-то выбрал Мышку своим «голосом». Артур сейчас говорил не только с ней, но и с чем-то большим. Возможно, эти психические способности Мышки позволяли ей влиять и на разум обычных людей. Так можно было объяснить то наваждение, которое испытал на себе Артур только что. В любом случае патриархи были мертвы, в этом сомнений не оставалось. Когда рой осознал себя, он избавился от них. Все-таки патриархи были особями другого вида и, судя по всему, не имели возможности подключиться к общему разуму. Артур подумал, что, скорее всего, они, как прямые потомки инженеров, не были восприимчивы к мороку, так же как оказался не восприимчив к нему Артур. Выродки посчитали их угрозой и уничтожили. А может быть, они сделали это лишь потому, что их новообретенная «королева» всей душой ненавидела этих змееподобных тварей.

В любом случае план договориться с патриархами о мире между людьми и выродками пошел прахом. Но это было к лучшему — Артур все равно не мог до конца им доверять. Но как теперь договариваться с… этим общим разумом? Мышка, конечно, была его другом, но много ли от нее осталось?

— Мышка? Ты меня слышишь? — Артур сел на корточки перед девочкой.

— Уходи, — кротко сказала она.

«Я должен уйти», — Артур вновь услышал в своей голове чужой голос.

— Я не уйду, пока не поговорю с Мышкой, — ответил он жестко.

— Она не будет говорить с тобой.

— Если она еще там, то она будет, я ее знаю, ее так просто не заткнешь, да, Мышка?

— Да, — вдруг хихикнула Мышка.

Все в ее лице изменилось. Будто бы девочка проснулась ото сна. Она посмотрела на Артура, а затем, вскрикнув, откинула от себя отвратительный кусок змеиной кожи и зарыдала. Артур подался вперед, и она упала в его объятия.

— Убили. Кузнечика. Убили. Забрали. Гайку. Мне. Так. Плохо, — произносила она сквозь слезы.

— Тише, тише, — успокаивал ее Артур, — я с тобой, я рядом.

Плач Мышки постепенно стихал, но с разных сторон начинало раздаваться недовольное рычание выродков.

— Они не могут без меня, — произнесла Мышка, — пока не могут, но я научу их… но не сейчас. Понимаешь, они… мы должны выжить…

— Я знаю. Если вас не останется, то никто не сможет поддерживать станцию, и умрет значительно больше людей. Без станции может умереть вся планета…

— Ты понимаешь…

— И я пришел вам помочь. В этом грузовике, — Артур указал за свою спину, — в нем машины, которые дадут вам достаточно еды, чтобы не было больше нужды нападать на кого-то. Они не смогут починить вашу станцию, но они дадут вам возможность жить в спокойствии.

— Это правда?

— Да, это правда.

— Артур… прости… но это их уже не остановит. Я могу загнать их обратно в ущелье, но если у них будет много еды, они расплодятся… они же животные, понимаешь? Они делают то, что велит инстинкт. Патриархов больше нет, никто не сможет их контролировать. Даже я не способна их всех сдержать.

Артур быстро обдумал ее слова. Машины в рабочем режиме не смогут сдерживать выродков, а в боевом — кормить. А выбирать нужно из двух зол. Все его планы не имели смысла, если он не в состоянии найти третьего решения.

— Я найду способ, — сказал он скорее себе, чем ей.

— Я… верю тебе… Мы верим… — заговорила Мышка за себя и за другой голос в своей голове, — но все равно остается еще кое-что.

— О чем ты? — не понял Артур.

Мышка отстранилась от него и заглянула Артуру в глаза.

— Человек, который приказал принести ему голову Кузнечика. Шоу. Мы хотим, чтобы ты принес нам его голову. Завтра, на закате, ты принесешь ее сюда, к нам, как залог будущего мира. Этот человек не должен жить и, если придется уничтожить весь город, чтобы добраться до него — нас это не остановит.

Джек-Джек очнулся. Пробудил его собственный кашель, и он обнаружил себя отхаркивающим кровь на холодном полу станции. Крови в нем, если подумать, должно было оставаться совсем немного. Джек-Джек сел и осмотрелся. Вот кровавое пятно на стене — Шоу впечатывает его голову в металлическую панель. Вот лужа на полу — Джек-Джеку режут живот, а затем через какое-то время прижигают рану раскаленным стальным прутом. Вот еще пятно, затем еще, и еще, и еще. Джек-Джек был откровенно удивлен тем фактом, что с потолка не свисали его кишки.

Сколько его пытали? Сутки? Двое?

Джек-Джек не помнил. Помнил лишь, что каждый раз, когда этот мерзавец Шоу смотрел ему в глаза, Джек-Джек улыбался.

Улыбался он и сейчас. Без причины, просто потому, что был жив.

Наемник бегло осмотрел свои раны и понял, что большинство из них уже затянулось. Это было странно, даже чересчур. Сам Джек-Джек никогда никого не пытал — его дара убеждения почти всегда было достаточно, чтобы добиться от человека того, что было нужно. И поэтому он не знал, как на пытки должно реагировать человеческое тело. Но если припомнить все, что с ним делал Шоу, Джек-Джек вообще не должен был прийти в себя.

Проклиная старого ублюдка, он попытался встать и, к собственному удивлению, все-таки сделал это.