— Ладно, суперинтендант, беседа была очень занимательной, но теперь я вынуждена попросить вас уйти. Мой приятель, фотограф, вернется с минуты на минуту, а он немного ревнив…

Данте засмеялся. Зато Андреа было не до смеха. Сыщик достал пистолет и прицелился ей в грудь.

— Хватит болтать глупости, красавица. Нет у вас приятеля. Отдайте диски, или проверим на практике, какого цвета ваши легкие.

Андреа нахмурилась, не спуская глаз с оружия.

— Вы меня не застрелите. Мы в гостинице. Полиция примчится сюда через полминуты, и вы все равно не получите того, что вам нужно.

Суперинтендант задумался на мгновение.

— А знаете что? Вы правы. Я не стану в вас стрелять.

И агент нанес ей сокрушительной удар слева. У Андреа посыпались искры из глаз, и носом она уткнулась в какую-то стену, далеко не сразу сообразив, что он кулаком сбил ее с ног, и стена совсем не стена, а пол.

— Не тяните, синьорина. Самое время принести то, что мне требуется.

Данте подошел к компьютеру и ткнул пальцем в клавиатуру, в результате чего скринсейвер сменился текстом статьи, над которой работала Андреа.

— Класс!

Журналистка между тем кое-как села, ощупывая левую бровь: мерзавец разбил ее. По лицу струилась кровь, и она ничего не видела левым глазом.

— Понять не могу, как вы меня нашли.

— Синьорина, вы сами дали нам право действовать подобным образом, назвав номер мобильного и подписав бланк, соглашаясь на наши условия. — Продолжая говорить, суперинтендант извлек из кармана куртки два предмета: отвертку и небольшой блестящий металлический цилиндр. Данте выключил компьютер и, перевернув его, с помощью отвертки снял кожух, закрывавший отсек для жесткого диска. Агент поводил по нему цилиндром, и Андреа поняла, что это такое: сильный магнит, способный стереть и репортаж, и всю информацию на жестком диске. — Если бы вы внимательно прочитали текст, напечатанный мелким шрифтом на бланке, когда его подписывали, то увидели бы, что в одном из пунктов вы разрешаете определять местонахождение вашего мобильного через спутник «в случае опасности». Формулировка была включена в договор как превентивная мера, если среди журналистов затешется террорист, но в вашем деле она оказалась как нельзя кстати. Радуйтесь, что первым вас нашел я, а не Кароский.

— О да. Я прыгаю от радости.

Андреа удалось встать на колени. Она пошарила вокруг, и под руку ей подвернулась пепельница из муранского стекла, которую она намеревалась прихватить с собой в качестве сувенира, выезжая из гостиницы. Пепельница стояла на полу у стены, где она просидела полночи, смоля сигарету за сигаретой. Данте подошел к ней и уселся на кровать.

— Вынужден признать, что мы вам обязаны. Если бы не ваша нечистоплотность, о бесчинствах этого маньяка уже трубили бы во всем мире. Вам захотелось извлечь выгоду из ситуации, но не удалось. Это факт. А теперь будьте умницей, и разойдемся по-хорошему. Вы не получите эксклюзив, но сохраните лицо. Что вы говорите?

— Диски… — она неразборчиво пробормотала конец фразы.

Данте наклонился, почти коснувшись носом ее макушки.

— Что ты сказала, куколка?

— Говорю, засунь себе их в задницу, козел, — выпалила Андреа.

Изловчившись, она съездила его по уху пепельницей. Взметнулось облако пепла, когда снаряд угодил в суперинтенданта. Тот, вскрикнув, схватился за голову. Андреа, пошатываясь, выпрямилась во весь рост и примеривалась ударить снова, но противник оказался проворнее. Он перехватил ее руку с пепельницей почти у самого своего лица.

— Ничего себе! Шлюшка выпускает коготки.

Данте стиснул ее запястье и выкручивал ей руку до тех пор, пока она не уронила пепельницу, а затем нанес сильный удар в солнечное сплетение. Андреа опять повалилась на пол, задыхаясь и чувствуя себя так, словно свинцовая гиря расплющила ей грудь. Суперинтендант потрогал слабо кровоточившее ухо и посмотрел на себя в зеркало. Левый глаз его едва открывался, в волосах застрял пепел и застряли окурки. Он повернулся к Андреа и поднял ногу, отводя ее назад, с явным намерением дать хорошего пинка строптивице. Если бы ему это удалось, без сломанных ребер не обошлось бы. Однако Андреа соображала быстро. Пока агент принимал исходное положение, она его опередила, пнув в щиколотку опорную ногу. Данте мешком свалился на ковер, дав жертве возможность ускользнуть в ванную. Андреа рывком захлопнула за собой дверь.

Данте поднялся, кряхтя и прихрамывая.

— Открой, потаскуха!

— Что б тебя черти взяли, сукин сын, — устало пожелала Андреа, обращаясь скорее к себе, чем к неприятелю. Она обнаружила, что по ее лицу текут слезы. Она хотела помолиться; впрочем, вспомнив, на кого работает Данте, решила, что на сей раз молитва ей не поможет. Она попыталась было удержать дверь, но силы были явно не равны. Дверь распахнулась, впечатав Андреа в стену. Ворвался разъяренный как бык суперинтендант — с красным, перекошенным от ярости лицом. Андреа попробовала защищаться, но Данте схватил ее за волосы и жестоко дернул, вырвав приличную прядь. Увы, силой он обладал невероятной и держал ее крепко; единственное, что она могла сделать, — это вцепиться ногтями ему в физиономию, что она и сделала, украсив щеки суперинтенданта двумя кровавыми царапинами, отчего тот взбесился еще больше.

— Где они?

— Пошел ты…

— Где…

— …к дьяволу.

— …они?!

Он грубо развернул ее к зеркалу и ткнул лицом в стекло. По зеркалу побежала паутина трещин, а в центре заалел венчик крови, от которого вниз побежал тонкий луч — медленно вытягиваясь, он прочертил красным чашу раковины.

Данте запрокинул Андреа голову, вынудив ее смотреть на свое изображение.

— Хочешь еще?

Внезапно Андреа почувствовала, что с нее довольно.

— В мусорной корзине, — буркнула она.

— Отлично. Нагнись и достань его левой рукой. И без фокусов, или я отрежу тебе соски и заставлю их съесть.

Андреа подчинилась указаниям. Данте заглянул в коробку. На вид диск не отличался от того, который получили в Vigilanza.

— Великолепно. А остальные девять?

Журналистка с трудом проглотила комок, застрявший в горле.

— Я их выбросила.

— А вот этого не хочешь?

Андреа поняла, что взмывает в воздух и летит обратно в комнату. Данте швырнул ее с такой силой, что она пролетела метра полтора и приземлилась плашмя, лицом вниз.

— У меня их нет, черт подери! Нету! Ищи в вонючих урнах на пьяцца Навона, придурок!

Суперинтендант приблизился к ней с улыбкой. Она продолжала лежать на полу, часто и неровно дыша.

— Ты в самом деле не сечешь фишку, потаскушка? Тебе надо было всего лишь отдать мне гребаные диски, отделалась бы одним синяком и полетела бы спокойно домой. Но нет, ты задумала перехитрить сына синьоры Данте, а это невозможно. А теперь разговор у нас пойдет серьезный. Ты упустила шанс выбраться из переделки живой.