оступился. Паразит с диким воплем кинулся на нападающего, но тот сумел подловить его в полете и кончик кинжала полоснул кота по лапе. Паразит упал на пол и заскулил, а у меня в глазах потемнело, я сделал ещё один шаг, поднимая обрез. Судя по звукам, раздававшимся вокруг, эта тварь была последней.

— Какие же вы Керны всё-таки уроды, — я замер, услышав голос. В это время Великий князь Павел схватил деда за светлые волосы и запрокинул его голову, приставив к горлу кинжал. — Вот что вам стоило забыть про эти проклятые телепорты? Нет, всюду шныряли, вынюхивали. Как будто мне эту крысу Подорова мало. Он как та акула всё ближе и ближе подбирался, круги нарезал, сволочь. А потом этот ублюдок, твой внучок, сдал Снежиных Ушаковым. Ещё и эту зарвавшуюся скотину допросить сумел. А ведь я предупреждал этих скотов, чтобы были аккуратнее. Твари! Вокруг меня одни твари! — он повернулся, встав боком, и в его глазах в свете разгорающегося у меня за спиной пожара блеснуло безумие. — Я совсем один остался! Мишка начал меня подозревать, недаром поручил именно тебе расследование на складах Рыськова начать, а не как обычно, родному дяде! Да ещё и Васька воду начал мутить, всё против собственного отца идти норовит. Как будто я мало его художества прикрывал! Я остался совсем один! И с каждым днем Подоров всё ближе и ближе. Это вы во всём виноваты! Вы! — он слегка ослабил нажим на кинжал, отстранив его от шеи деда, по которой уже текла кровь. Я снова вскинул руку с обрезом. До этого просто боялся стрелять, потому что он мог успеть перерезать деду глотку. К тому же именно сейчас я понял, что это не он стоит за творящимися событиями. Может быть, он сам и ощущает себя главным, вот только во всей этой истории есть кто-то главнее.

И тут произошло сразу несколько событий: распахнулась дверь и в неё ворвались те самые бойцы, которые охраняли императорский комплекс, а потом вошли Подоров и сам император.

— Павел, всё кончено, — в голосе императора звучала усталость. Тяжело переживать предательство близких людей, слишком тяжело.

— Ничего ещё не закончено, — Павел оскалился, а я почувствовал, как во мне всколыхнулись скованные до этого чужой силой дары. — Васька, сука сдал, — он рассмеялся. Я так и думал, ждать, скотина не захотел, убрал претендента на корону, не так ли, дорогой племянник?

— Отпусти Керна, Павел. Он тут точно не при чём, что бы не пришло в твою затуманенную голову. Ты сошел с ума, но эти люди не виноваты. — В Павле что-то сломалось. Он сгорбился и начал опускать руку с кинжалом, отстраняя её от дедовой шеи всё дальше и дальше.

— Костя, опусти ствол, всё кончено, — тихо произнёс Подоров, а Дядька императора встрепенулся, и я увидел, как его рука крепче сжала кинжал. Услышав Подорова, он словно обрёл силы, и я не мог дать ему реализовать эти силы, потому что это будет стоить жизни моему деду.

— Нет, ничего ещё не кончилось, — рука с обрезом взлетела в воздух в мгновение ока, и я выстрелил.

Время остановилось, хоть в этом не было никакого смысла, и я увидел, как множество дробинок врываются в голову Павла, вырывая кусочки плоти, дробя кости, превращая его лицо в кровавое месиво. Все эти кусочки плоти, вперемешку с кровавыми брызгами как мелкий дождь брызнули в разные стороны, частично попав на лицо деда. Я целился таким образом, чтобы не попасть в него, но от этого пара дробинок с визгом вгрызлась в дерево перил, что заставило парней внизу вскинуть своё оружие, и лишь окрик Подорова и самого императора не позволили им сделать из меня решето.

Дед спихнул навалившееся на него тело и встал с пола, держась за раненную руку. Когда он поднялся, то потёр шею, стирая кровь, которая всё равно продолжала медленно сочиться. Я же подошел в Паразиту. Кот был жив. Клинок прошёл через плечо и вышел со спины, не повредив внутренние органы. Я погладил слипшуюся от крови шерстку.

— Потерпи, маленький, тебе скоро помогут. — Он почувствовал меня, приподнял голову и потерся мордочкой о мою руку.

После этого я поднялся на ноги и бросил обрез на пол. Туда же полетела сумка. Обернувшись, плеснул водой на охваченные огнём картины, и повернулся к осторожно подходящему ко мне Подорову, чувствуя, как лоскут скальпа съехал и снова начал кровоточить. На лестнице появился пошатывающийся Назар Борисович. Он с трудом удерживал свою лапочку, а из простреленного плеча пульсирующей струйкой вытекала кровь. Живой, хвала всем богам.

Подоров подошёл вплотную и прошептал.

— Зачем? Он всё равно был не жилец. Осознал бы, что натворил и тихонько застрелился под домашним арестом, — прошептал он.

— Я должен быть уверен, что эта падаль наверняка не навредит моей семье, — процедил я и протянул ему руки. — Давайте быстрее. Всем нам нужно оказать помощь, и мне в том числе.

— Вы не имеете права его трогать, — прошептал дед, видимо этот скот всё-таки ему что-то повредил. — Это прямое нарушение Кодекса.

— На самом деле — нет, — покачал головой Подоров. — Хотя бы потому, что мы действительно пришли вам на помощь, что противоречит тому же Кодексу.

— Не слишком же вы и торопились, — яростно прошипел дед.

— Мы примчались, как только узнали, — спокойно ответил ему Подоров и надел мне на руки наручники.

— Я этого так не оставлю! Никто из кланов не оставит! — дед охнул и схватился за горло.

— Это будет решать Совет. А пока, Константин Керн, вы арестованы за убийство Великого князя Павла, совершенного хладнокровно и преднамеренно в присутствие свидетелей. — Он поднял мои руки в наручниках и повел вниз. В тот миг, когда мы проходили мимо застывшего императора, зажегшиеся магические лампы не выдержали напряжения и мигнули на мгновение погрузив комнату в полумрак. Кровь сделала мои волосы темными, а лицо, в кровавой маске исказилось, став неузнаваемым. Вот только император, подняв на меня взгляд вдруг отступил назад и схватился рукой за сердце, прошептав.

— Виталий, это ты. — Наши глаза встретились, и Михаил помотал головой, словно пытаясь прогнать причудившийся ему образ. Мне на плечи набросили пальто и вывели на улицу. Просто охрененный Новый год получился. Я вдохнул колючий холодный воздух. Ну что же,