– Думаете, Стелла может умереть? – ахнула, услышав то, о чем даже думать боялась.

– Да, Лючи, с ней все очень тревожно. Вы ведь понимаете, что ее ситуация непростая, почти безнадежная. Она из другого мира, и наши особенности значительно сильнее влияют на нее, чем на нас.

– А почему и в нашем мире, в Надземье, наши судьбы были связаны? Я не росла, а она выросла чрезмерно? И другие странности наблюдались.

– Думаю, срок пророчества подошел, когда вы со Стеллой родились. И вам обоим было предопределено появиться в нашем мире. Мой муж и другие делали все, чтобы воспрепятствовать его осуществлению. Но предначертанное должно произойти. Время пророчества наступило, и его уже не остановить, не возвратить вспять, оно уже начало осуществляться. Смотрите: Гигантелла влюбилась в Котигорошка и любовь у нее такая, что не в силах вынести одному человеку, надо поделиться. И Лючия сюда спустилась, видимо, не просто так. Мы не до конца понимаем, зачем, но в этом просматривается промысел Творца. В тебя, Лючия, изначальный Свет от рождения вложен. Ты не просто так Лучезарная. Имена у вас с ангелом почти одно и то же значат. Люцифер ведь означает Светоносный. Понимаешь, о чем я?

– Я не отдам Лючию Падшему, – озабоченно произнес Альс и обнял меня. – Не переживу, если с ней что-то случится. Ирьяна, может, лучше отправить ее домой, к отцу? Стеллу нельзя трогать, она умрет, если не освободится, а Лючи? Пусть, хоть она спасется.

– Альс, думаю, поздно. Время подошло совсем близко. Муж хочет остановить процесс, пустить все вспять. Я ему говорила, что это глупо, но он не верит. Говорила, давно говорила, тогда хоть слушал, а теперь – нет.

Я неосознанно прижалась к Альсу. Он был теплый и почти родной.

– Ирьяна, откуда Вы все это знаете? – спросил учитель.

– Обычная печальная история нашего мира. Рассказать?

Мы закивали.

– Расскажу быстро, пока есть время. Хотя вспоминать больно. Я была лучшая на курсе хранителей, и не только на курсе. Я могла так же много, как сейчас может Вовс. А он, Климент, был красивым, милым, но так, со средними способностями. Истории влюбленности всегда непредсказуемы. Мир сыграл с нами, скорее со мной, шутку. Мы влюбились и вот… Как только у нас с Климентом возникла связь, произошло перераспределение. Мы не усреднились, как чаще всего бывает, наоборот, все мои способности ушли к нему. Я не выгорела, нет. Это другое, но суть одна. У него – все, а у меня – ничего. И тихий, со средними данными мальчик, вдруг получил великолепные способности. Сначала он меня боготворил, а не просто любил. Но время шло, и вот я на кухне, а он – верховный хранитель. В вашем мире, Лючи, такое тоже бывает. Женился на деньгах, жену – на кухню, а сам – кум королю.

– А откуда вы знаете, как живут в нашем мире? – спросила я.

– Откуда знаю? Потому что летала в ваш мир много раз, нравилось там: и солнце, и звезды, и моря, и леса, много красивого. Именно я рассказала Вовсу, как это делать. Просто рассказала, а он способный, все понял и научился. Просила только никогда не выдавать меня отцу. Это была наша маленькая тайна. Климент тоже многому учил Вовса. Он открыто, а я тайно. Хотела привить ему понимание неприглядной стороны нашего мира, той, о которой стараются не говорить, замалчивают, скрывают.

Ирьяна замолчала – чувствовалось, с каким трудом дается ей рассказ о том, чего лишилась. Но все-таки продолжила:

– С самого начала учебы я заинтересовалась пророчеством. Пока могла летать, узнавала и собирала все, что могла добыть, по крупинкам. Сначала никому не говорила, потом поделилась с Климентом. Вначале он просто удивлялся моим интересам, а потом, когда я потеряла все и могла только работать в библиотеке, запретил заниматься «чепухой». Затем появился Вовс, стало не до пророчества. Позже опять хотела заняться своим увлечением, но меня практически заперли дома. Климент поднялся очень высоко, и многое мог контролировать. Он не отметал мысль о вероятности изменений и стал бояться потерять свои способности, свое теплое место, свое величие, свою должность. Чтобы я что-нибудь лишнее не сделала, меня превратили в домохозяйку. Но сын рос, мой сын, моя умница. Я рассказала Вовсу о пророчестве и заинтересовала его. Он понял, как плохо человеку оказаться без способностей. Вот откуда его ненависть к равновесию. Но не только отсюда. Сын с твоей помощью, Альс, узнал и начал искать, как реально осуществить то, о чем я только мечтала. Горжусь вами!

– Ирьяна, а что же станет с миром? Вдруг оболочка разрушится, и Тьма хлынет в ваш мир? – спросила я.

– Я тоже об этом думаю и волнуюсь. Правильно ли сделала, что Вовса всему научила, или нет? Мое желание получить прежние способности не стоит страданий людей. Одно утешение: если время приходит, ситуация разворачивается и без нас. Найдутся другие люди, произойдут другие события, но то, что должно произойти, произойдет. Тьма и Свет не могут существовать отдельно. В единстве задумал их Творец. Поэтому я верю в хороший финал. В пророчестве сказано, что мир изменится, а про погибель ничего не сказано. Хотя, как он будет меняться – вопрос. Может быть много жертв.

– А как избежать жертв – хранители думали?

– Думать – думали, да ничего пока не придумали. Большинство хочет предотвратить осуществление пророчества, оттянуть сроки. Вас убрать с пути хотели, но не спешили, все больше разговаривали, а тут вы сами пришли и выложили все, как есть. Теперь хранители осознают, что время коротко. Не месяцы, а дни остались. Вот так-то, дети. Надеюсь, вас не убьют, но что-то предпримут обязательно.

– Ирьяна, а что ты скажешь об игле?

– А что острого Котигорошек на этом восьмом уровне видел?

– Да ни о чем, кроме паутины, не вспоминал. Мех какой-то на полу белый – и все. На нем ангел спит.

– Хорошо бы опять туда попасть. Только как? До сих пор никто не знал, что есть восьмой уровень. Доедайте, и я пойду к себе. Не стоит Клименту знать, что мы беседуем… По всей видимости, домой вас не отпустят. Попробую разузнать у мужа про их намерения. Все, забираю посуду, хотя кормить он вас не запрещал. Изменился Климент, очень изменился. Власть никого не красит.

Три дня растянулись в ожидании. Ирьяна приходила, кормила, изредка, урывками, сообщала новости. Верховный Хранитель категорически запретил ей с нами общаться.

Новости были такие: Стеллу они пока не трогали; ей не становилось лучше, но Котигорошек справлялся с уходом и готовкой; Вовс с Жиль не вернулись; дыру не заделали пока, но думают, как это сделать. Дракончик сказал, что если они эту дыру заложат, он новую выжжет. С ним связываться никто не хотел. Пока хранители ничего конкретного не придумали и размышляли, как добраться до Люцифера, но у них не получалось. Они к самому верху мира поднимались, но тщетно. Там глухая стена и никаких признаков помещения.

Мы с Альсом много общались в эти дни. Мне с ним было легко и просто. Он старался скрасить заключение, создавая атмосферу обычного совместного времяпровождения. Рассказывал о знакомстве с Вовсом, учебе, просто смешные истории. Иногда важные жизненные темы обсуждали. До сих пор я так много и обстоятельно с парнями не разговаривала. Котигорошка, в основном, обучала, и только в конце, когда он поумнел, несколько раз мы говорили о чем-то серьезном.