В то время как в предыдущие десятилетия финансовые организации были предсказуемыми и пассивными игроками в механизме воздействия политики на отдельных субъектов экономической деятельности, сегодняшние финансовые посредники более активны и фактически тормозят или усиливают стремления тех, кто принимает политические решения. Частные банки могут использовать секьюритизацию, деривативы и другие виды использования заемного капитала, чтобы значительно увеличить влияние политического смягчения, и могут ужесточить условия выдачи займов или перейти на надежные активы наподобие казначейских билетов США, чтобы ослабить воздействие. Банки – это также главный канал передачи спилловер-эффектов. Мин отмечает, что кейнсианский анализ имеет некоторые недостатки, поскольку не полностью включает в свои функции роль банков.

Объединение в кластеры, спилловер и финансовая передача – вот три теоретических основы, поддерживающие платформу, с которой МВФ изучает международную денежную систему. Новые подобные концепции могут десятилетиями обсуждаться на факультетах экономики в университетах, перед тем как будут иметь практический результат. Несмотря на засилье кандидатов наук в своих рядах, МВФ – это не университет. Это могущественная организация, у которой есть возможность поддерживать или осуждать режимы посредством политических решений о выдаче займов и сопутствующих условий получения кредита. Модель Мина предлагает взглянуть на планы МВФ: объединение в кластеры подразумевает, что экономические связи более важны, чем суверенитет. Спилловер-эффекты означают, что для сдерживания риска необходим контроль сверху донизу. Финансовая передача предполагает, что банки – это ключевые узлы применения контроля. В двух словах, МВФ стремится к регулированию финансового дела, сдерживанию риска и контролю экономического развития на мировом уровне.

Эта миссия единого мира требует помощи наиболее одаренных и политически могущественных игроков из всех возможных. Руководство МВФ – это тонко сбалансированный микрокосм мировой экономики. Вдобавок к Мин Чжу и директору-распорядителю Кристин Лагард, в топ-менеджмент МВФ входят Дэвид Липтон из США, Наоюки Шинохара из Японии и Немат Шафик из Египта. Разнородность этой группы – это больше чем проявление многонациональности. Лагард представляет интересы Европы, Мин Чжу – Китая, Липтон – Америки, а Шафик – развивающихся экономик. Пять топ-менеджеров МВФ, сидящие вокруг стола переговоров, фактически представляют мир.

Дэвиду Липтону принадлежит один наиболее могущественный голос, более могущественный, чем у Кристин Лагард, потому что Соединенные Штаты могут накладывать вето на все важные действия МВФ. Это не значит, что Липтон не играет за команду; есть много вопросов, по которым США и МВФ сходятся во взглядах – включая возможное замещение доллара в роли мировой резервной валюты. Право вето Липтона означает, что изменения будут происходить в темпе, диктуемом любыми требованиями США quid pro quo[203].

Липтон – один из многочисленных протеже Роберта Рубина, в числе которых Тимоти Гайтнер, Джек Лью, Майкл Фроман, Ларри Саммерс и Гэри Генслер. Эти люди годами контролировали экономическую стратегию США на международной арене. Роберт Рубин был министром финансов с 1995-го по 1999 г. после того, как проработал несколько лет в Белом доме Клинтона директором Национального экономического совета. Перед тем как войти в правительство США, Рубин был сопредседателем Goldman Sachs. С 1999-го по 2009 г. Рубин работал в секретариате главы Citigroup и недолгое время занимал пост председателя Citigroup в начале краха финансовых рынков в 2007 г. Липтон, Фроман, Гайтнер, Саммерс и Генслер – все они работали с Рубином в казначействе США в конце 1990-х, Лью – в Белом доме. Липтон, Лью и Фроман впоследствии последовали за Рубином в Citigroup, а Саммерс позднее работал в Citigroup консультантом.

После проверки и подготовки на должностях среднего уровня в 1990-х эту отлаженную бюрократическую команду тщательно разместили и продвинули по службе в Белом доме, казначействе, МВФ и на остальных участках в 2000-х, чтобы обеспечить Рубину нити влияния и роль крестного отца мировой финансовой системы de facto[204]. Гайтнер – бывший министр финансов и бывший президент Федерального резервного банка Нью-Йорка. Лью в настоящее время занимает должность министра финансов. Фроман был могущественной закулисной фигурой Национального экономического совета и Совета национальной безопасности Белого дома с 2009-го по 2013 г. и торговым представителем США. Ларри Саммерс – бывший министр финансов, он возглавлял Национальный экономический совет президента Обамы. Во время пребывания в Белом доме Фроман был «шерпой» США на встречах G20, и время от времени видели, как он шепчет на ухо президенту, в то время как идет ключевая политическая дискуссия о том, как разрешить проблему с тогдашним президентом Китая Ху Цзиньтао или другим мировым лидером. С 2009-го по 2013 гг. Генслер был председателем Комиссии по срочной биржевой торговле, федерального агентства, которое регулирует торговлю казначейскими облигациями и золотыми фьючерсами.

Клика Рубина экстраординарна в некомпетентности, которую она продемонстрировала за годы работы в государственных и частных учреждениях, и на своем пути она оставляла финансовую разруху. Рубин и его подчиненный и преемник Ларри Саммерс, содействовали двум наиболее разрушительным с финансовой точки зрения изменениям законодательства прошлого века: аннулированию закона Гласса – Стиголла в 1999 г., которое позволило банкам действовать как хеджевые фонды; и отмене регуляции деривативов в 2000 г., которая открыла дверь крупномасштабному скрытому использованию заемных средств банками. Гайтнер, находясь в Федеральном резервном банке Нью-Йорка с 2003-го по 2008 гг., не обращал внимания на рискованную и ненадежную банковскую практику, осуществлявшуюся под его непосредственным руководством, которая привела к кризису субстандартного ипотечного кредитования в 2007 г. и панике 2008 г. Фроман, Липтон и Лью – все они были в Citigroup вместе с Рубином и внесли вклад в катастрофические ошибки в управлении рисками, что привело к краху когда-то славного банка и приобретению его контрольного пакета правительством США в 2008 г.; только в Citigroup было сокращено 50 000 рабочих мест. Генслер играл решающую роль в проведении закона Сарбейнза – Оксли, который многое сделал для подавления формирования капитала и создания рабочих мест в последующие годы. Он также был на дежурстве в Комиссии по срочной биржевой торговле в 2012 г. во время катастрофического краха MF Global, брокера облигаций и золота. Недавно Генслер выказал здравый смысл, призвав к ужесточению регуляции деривативов.