Дорогой профессор Резерфорд!

Пишу Вам это письмо в Каир, чтобы сообщить, что мы уже имеем машину короткого замыкания и катушку и что мы ухитрились получить поля 27 000 гаусс в цилиндрическом объеме диаметром 1 см и вы сотой 4,5 см. Мы не смогли продвинуться дальше, так как катушка не выдерживала и разрушалась со страшным грохотом, что, несомненно, здорово бы позабавило Вас, если бы Вы могли это слышать. Мощность в цепи составляла 13,5 тысячи киловатт <…>, что приблизительно равнялось общей мощности трех кембриджских электростанций, взятых вместе, но в результате взрыва был только шум, аппаратура, за исключением катушки, не пострадала. Катушка не была укреплена с внешней стороны стальной лентой, что мы сейчас и собираемся сделать. До 200 000 гаусс мы дошли вполне благополучно, так что особых трудностей у нас нет.

Сейчас все эти эксперименты были проделаны на машине с большей скоростью, и я очень рад, что все прошло хорошо, теперь Вы можете быть уверены (на 98 процентов), что деньги не потрачены впустую и все работает нормально.

Эта авария – самое интересное во всем эксперименте, она придала этой работе последние штрихи достоверности, поскольку мы точно знаем теперь, что происходит, когда взрывается катушка. Теперь мы знаем, как выглядит дуга в 13 000 ампер. По-видимому, она совершенно безвредна для аппаратуры и машины и даже для экспериментатора, если он находится на достаточно большом расстоянии.

Мне не терпится увидеть Вас снова в лаборатории, чтобы рассказать о сражении с машинами во всех подробностях, многие из которых весьма забавны. <…>

Искренне Ваш П. Капица

Париж, 27 апреля 1927

Мой дорогой профессор Резерфорд!

Завтра и в пятницу я женюсь. Я хочу сказать, что завтра – в консульстве, а в пятницу – в русской церкви в Париже. Когда вернусь м Кембридж, я не знаю. Что Вы об этом думаете??!! Боюсь, что Вы, скорее всего, сердитесь. Вот почему я собираюсь обойтись без медового месяца и хочу привезти мою жену в Кембридж через несколько дней после женитьбы. Надеюсь, что Вы будете настолько любезны, чтобы помочь получить для моей жены Британскую визу. Попросите, пожалуйста, министерство иностранных дел выдать моей жене визу немедленно, поскольку, не имея визы, я не смогу вернуться в лабораторию.

Помолвка была примерно неделю назад, и все это время мы были заняты устройством формальной части моего бракосочетания. Дело оказалось очень трудным, поскольку моя будущая жена – русская эмигрантка и советское консульство чинило препятствия в отношении регистрации брака. Но сейчас, после длительных разговоров, они дали согласие.

Надеюсь, Вы понимаете, что я пал жертвой собственных 300 000 гаусс и должен признать, что полученная мною доза была весьма велика.

Полагаю, что Вам хотелось бы узнать кое-что об этой даме. Могу отослать Вас к Робертсону или Симпсону, которые встречались с моей будущей женой во время недавнего ее приезда в Кембридж.

Надеюсь, Вы не очень сердитесь на меня за последний разговор, но Вы видите, что даже в более важных вопросах я быстро принимаю решение и действую с большой скоростью.

Весьма искренне Ваш Питер Капица

Кембридж, 16 апреля 1930 г.

Председателю Комитета магнитных исследований

Кембридж

Дорогой профессор Резерфорд!

Прошло уже ровно восемь лет с тех пор, как началась моя работа над сильными магнитными полями. Вы помните, конечно, как эта работа развивалась. На первом ее этапе я получил магнитные поля до 100 тысяч гаусс с помощью специальных аккумуляторов, но тогда казалось маловероятным, что эти поля, существующие только доли секунды, могут быть использованы в экспериментальных исследованиях. Тем не менее успешное использование таких магнитных полей для обнаружения искривления траекторий α-частиц в камере расширения Вильсона и для изучения эффекта Зеемана показало, что этот метод является весьма перспективным.

Практически всецело благодаря Вашей поддержке и вниманию были начаты эксперименты, развивающие этот метод для получения магнитных полей большей силы. Мы отказались от аккумуляторов, а необходимая большая мощность получалась от специальной динамо-машины. После двух или трех лет работы, в течение которых у меня не раз возникали сомнения относительно того, могут ли быть преодолены все возникающие трудности, мы наконец нашли способ получения полей более 300 тысяч гаусс и провели ряд экспериментов в таких полях.

Два или три года работы с использованием сильных магнитных полей показали, что открывается широкая область исследований, которых хватит на несколько человеческих жизней. Кроме того, было установлено, что наиболее интересная область магнитных исследований находится при низких температурах. В прошлом году мы приступили к низкотемпературным работам и теперь имеем очень эффективную установку для получения жидкого водорода, которую сделали сами и которая позволяет расширить диапазон исследований до 14 градусов по абсолютной шкале. На мой взгляд, наша Магнитная лаборатория, без преувеличения, располагает сейчас совершенно уникальными возможностями для дальнейших исследований в новых областях современной физики.

К настоящему времени на эту работу было истрачено более 25 000 фунтов стерлингов. Однако, несмотря на очевидный успех, лаборатория имеет в целом неопределенный и временный статус. Такие условия совершенно естественны в начале работы, когда результаты и перспективы могут, и вполне оправданно, казаться сомнительными. Но сейчас, как мне кажется, мы вправе рассчитывать на то, чтобы перспективы развития этой исследовательской работы были определены на постоянной основе, и я прошу поставить этот вопрос перед Комитетом [магнитных исследований].

Так как я отвечаю за работу Магнитной лаборатории, то хотел бы изложить Вам мои соображения относительно будущего этой работы.

Если сравнить масштабы физических исследовании наших дней с тем, что было пятнадцать или двенадцать лет назад, то разница будет огромная. Широкий размах нынешних физических исследований требует значительно более громоздкой и сложной аппаратуры. Если в прежние времена исследователь мог сам обеспечить себя приборами, необходимыми для его работы, то сейчас во многих случаях он должен идти туда, где он может найти такую аппаратуру. Эти новые условия привели к созданию таких специализированных исследовательских институтов, как, например, Институт низких температур в Лейдене и Reichsanstalt[148], ряд лабораторий высоких напряжений, Магнитная лаборатория профессора Вейса и др. Совершенно очевидно, что в будущем подобных специализированных институтов будет создаваться все больше и больше – институты рентгеновского излучения, лаборатории высоких давлений и высоких температур и т. д. Поскольку методы получения сильных магнитных полей и низких температур, применяемые в нашей лаборатории, требуют очень больших средств и могут быть использованы в очень широкой области исследований современной физики, развитие нашей лаборатории в подобную организацию представляется мне вполне оправданным.

В организационном отношении современные исследовательские лаборатории можно разделить на два типа. К первому относятся