Он изумленно поднял бровь, наморщив шрам, о котором она теперь все знала.

— Я не подвержен морской болезни.

— Вы неважно выглядите.

— Вы тоже.

Джессика заколебалась, потом кивнула:

— Ну да... но не из-за морской болезни.

— Как и я.

Она подняла на него взгляд, зная, о чем они оба думают. Некоторое время они пристально смотрели друг на друга, все понимая. Ей страшно хотелось снова поцеловать его.

Но не сейчас. Не здесь, где она могла поставить его в неловкое положение перед командой. Вместо этого она потащила его из кают-компании на палубу.

У Кавершема не было времени привести его бриг «Непокорный» в Ливерпуль. Кроме того, насколько было известно Уиллу, Кавершем не держал каких-либо кораблей в Ливерпуле. Но Мег говорила ему, что у того были суда, часто заходившие в портовые города, названия которых начинались с буквы Б. Блэкпул был одним из таких портов и располагался поблизости.

Если у Кавершема имелся там корабль, значит, он выйдет на нем в море. Уилл был твердо уверен в этом. У него не было никаких доказательств, но он провел достаточно времени в море, чтобы понимать образ мыслей моряков. Что Кавершем собирался сделать с Мег и Джейком — в особенности с Мег, — это уже другой вопрос. Об этом Уилл не хотел даже думать.

Он не помчался немедленно на север в Блэкпул. Вместо этого он прямиком отправился на «Стремительный», который стоял теперь на плаву в одном из ливерпульских шлюзов в ожидании спуска на воду, намеченного на послезавтра. Нанятые им матросы уже вовсю трудились этим ранним утром и отрывались от дел, чтобы приветствовать его, когда он проходил мимо.

Уилл поднялся на мостик и громко крикнул всем, находившимся в пределах слышимости:

— Планы изменились, джентльмены! Мы отплываем сегодня!

Его первый помощник, Холлидей, торопливо подошел к нему.

— Сэр, мы еще не готовы. Я даже не...

Уилл прервал его, подняв руку.

— Не принимаю никаких отговорок. Обстоятельства изменились. Делайте все, что необходимо. Мы отплываем в полдень.

Холлидей выпучил глаза, и челюсть у него отвисла. Но он быстро захлопнул рот и поспешил прочь, выкрикивая приказы:

— Вы слышали, что сказал капитан? Поднимайте ваши ленивые задницы — и за работу, парни! Мы должны как можно скорее спустить пароход на воду!

Уилл прошел в рубку и развернул карту местности. Блэкпул находился недалеко от них, и если Кавершем отплыл с приливом, он должен был выйти в море в то же время, что и «Уильям Томпсон» сегодня. Уилл сомневался, что злодей направится на север, — северный путь был слишком узким, и там легко было его выследить и захватить. Если же Кавершем направился на юг — а Уилл готов был держать пари, что так оно и есть, — то он уже миновал Ливерпуль. Это означало, что Уиллу придется скорее преследовать его корабль, чем перехватить по пути.

Он должен доверять обещаниям своих судостроителей... они ручались, что «Стремительный» будет самым быстроходным кораблем на море — особенно в безветренную погоду. Этим утром было тихо, но ветер всегда поднимался в полдень...

Уилл встряхнул головой, отгоняя тревожные мысли. Нельзя тратить время. Необходимо четко следовать своему плану. Если он не сработает, тогда нужно составить еще один план... и еще... пока он не отыщет Мег и Джейка, и Кавершем наконец перестанет представлять угрозу для них.

Уилл хотел, чтобы они снова оказались все вместе. Одной семьей. Без них — без Томаса, Мег и Джейка — он был только пустой оболочкой. Они наполняли его жизнь смыслом — любовью, счастьем, ощущением полноты жизни. Ему нужны были все они.

Томас. Сейчас ему очень нужен был Томас, и Томас тоже нуждался в нем. Он не мог оставить своего сына одного, испуганного, в Ланкашире. Сейчас не мог. Но тем не менее эта его миссия была крайне опасна...

Уилл тяжело вздохнул. «Стремительный» был быстрее и прочнее любого корабля, который Кавершем мог иметь в Блэкпуле. Уилл не допустит, чтобы что-то случилось с Томасом. Или с Джейком и Мег. Он сумеет уберечь свою семью от опасности.

Обратившись к ближайшему не занятому делом матросу, Уилл отправил его за сыном, приказав доставить мальчика к нему на корабль к отплытию.

Спустя несколько часов «Стремительный» на всех парах покинул Ливерпуль. Черный дым столбом валил из его трубы. Когда только начинали запускать котел, Томас тесно прижался к отцу, и Уилл закрыл глаза, мысленно представляя себе тихий ход «Свободы», когда она скользит по волнам. Как это отличалось от теперешнего грохота. Неужели будущее кораблестроения станет таким? Полным машин и шума? Даже на суше. Железную дорогу Манчестер — Ливерпуль обещали пустить в конце лета. Если бы они прибыли в Прескот всего на несколько месяцев позже, они могли бы воспользоваться поездом, а не каретой.

Будущее, полное зловонного дыма и грохочущих машин. Неужели это цена, которую все они вынуждены платить за прогресс?

Несмотря на мрачные мысли по поводу неприятностей, связанных с паровыми машинами и прогрессом, Уилл остался доволен тем, как быстро и легко они покидали порт. Им не понадобился попутный ветер или прилив, или буксир. Они оставили гавань, когда захотели, и «Стремительный» с легкостью маневрировал в запруженных водах, не заботясь о направлении и силе ветра.

— Правда, техника отлично работает, разве нет? — прокричал Холлидей сквозь изрыгаемый машиной рев. — Гладко и ровно, как часы.

Уилл подумал, что этот шум ни в коем случае нельзя охарактеризовать как «гладко и ровно», но не стал этого говорить, пока они выбирались из порта, ловко огибая стоявшие на якоре суда. Он приказал рулевому держать курс и встал на носу вместе с Томасом. Уилл объяснил мальчику, что они ищут корабль, который увез Джейка и Мег, и Томас важно выпятил грудь.

— Я найду их, сэр!

Итак, когда «Стремительный» вышел из ливерпульской гавани, Уилл и Томас стояли на носу, высматривая суда, направляющиеся на юг по Ирландскому морю.

Первое, что проникло в сознание Мег, когда она начала приходить в себя, — это ужасная головная боль. У нее буквально раскалывался череп. Сжав голову руками, она повернулась, чувствуя, как бедро врезалось в жесткие доски пола.

Открыв глаза, девушка огляделась в слабом свете, сочившемся сквозь заросший грязью иллюминатор. Должно быть, она где-то в носовой части корабля. Пахло стоялой морской водой, и грязная холодная влага пропитала всю ее одежду. Мег промерзла до самых костей.

Джейка нигде не было видно в этом маленьком помещении.

Закрыв глаза, Мег припомнила — смутно — долгую тряску в карете. Затем ее втащили на палубу судна, которого она никогда прежде не видела. Джейк плакал и выкрикивал ее имя. Громилы подхватили ее под мышки и поволокли вниз по трапу, после чего буквально швырнули ее в это помещение и заперли на замок. Она пыталась колотить в дверь, звала Джейка, а потом, ослабев, заползла в угол и снова потеряла сознание.