Замерев, сидели под режущим ветром, Придон уже началотчаиваться, как же слезут, как вдруг смешанную стаю чудовищных насекомыхотсекло как будто незримой стеной. Муравьи, пауки и прочие твари спешно бежалиот Черной Горы, но не убегали, а как будто торопились выполнить нечто важное,срочное.

Тур первым соскочил на землю, ухитрился даже придавитьпоследних пауков. Похоже, руки и ноги его просто дольше не держали на голомкамне под пронизывающим жарким ветром.

Олекса свалился мешком и, не поднимаясь, прокричал:

– Топоры – к бою!

Тур повертел головой во все стороны.

– Что еще?

Но в руках как будто сам по себе оказался топор, встали сПридоном спина к спине. Олекса поднялся, из марева выступили темные фигуры,пошли на них, молчаливые и страшные, безгубые и вообще безротые, но с длиннымиострыми ножами вместо пальцев.

Придон вызвал в памяти лицо Итании, ее удивленные глаза,закричал, вызывая в себе ярость, нагнетая во всем теле, пальцы крепчестиснулись на рукояти топора.

Он прыгнул вперед, с яростным воплем:

– За мной!.. Вперед не лезть!

Топор с его руках превратился в смазанную полосу. Олекса иТур видели только смерч на месте Придона, он двигался с нечеловеческойскоростью, темные фигуры разлетались, словно их распинывал великан, в воздухвзлетали отрубленные головы, руки, снова головы, и, переглянувшись, братьяустремились в прорубываемую брешь, пуская топоры в ход совсем изредка, самивсего лишь старались не отстать от своего вождя.

Придон рубил озверело, люто, в ослепляющем бешенстве. Еговсе еще сотрясала злая дрожь, когда в уши пробился крик:

– Придон!.. Придон!.. Остановись!

Он попробовал остановиться, но свирепая сила все ещезаставляла рубить и крушить, пока не сумел прислушаться к голосам друзей,красная пелена на глазах медленно растворилась. Темные фигуры, заметно поредевчислом, уходили вдаль, а на земле осталось множество трупов.

Олекса и Тур, напряженные и с топорами наготове, шли за ним,стараясь не попасть под его удары.

Придон прохрипел:

– Что?.. Они не нападали?

Он ощутил сильнейший стыд, но Олекса заверил:

– Они бы размазали нас, но ты прорубил дорогу. Ты спаснаши шкуры!

Тур кивнул, лицо было измученное, глаза на черном от копотилице смотрелись дико.

– Ты спас, – подтвердил он.

– Тогда вперед, – ответил Придон. – Мы должныдойти… Олекса! Что там впереди такое бурое?

– А ты чего кричишь? – ответил Олекса.

Придон раскрыл рот… и ощутил, что в самом деле можетразговаривать без крика. Ветер ослабел, только жар стал невыносимее, а воздухшелестел от прикосновения к коже, как сухие листья.

Из красного марева выступили новые руины. В следующеемгновение туман стал гуще, но сердце Придона заколотилось чаще. Он всхрапнул,как конь, наклонил голову и продолжал ломиться вперед.

Еще через сотню шагов кровавый туман не столько прорвался,как в прошлый раз, а поредел, и трое артан увидели развалины поистине огромногогорода.

Под ногами белели широкие пятна извести. Придон понял, этовсе, что осталось от огромных колонн из белого мрамора. И даже от огромныхстатуй, мраморных дворцов – все сгорело, все пережгло незримое злое пламя, чтосо всех сторон сжимает кольцо вокруг этого места.

Дальше торчат гранитные плиты, наполовину вплавленные вгорелую землю. Еще дальше – остатки величественных стен…

Не выпуская топоры из рук, медленно продвигались вперед.Олекса кивнул Туру, разошлись вправо и влево, оставив Придона в середине, нодержались так, чтобы не терять друг друга в тумане.

Оплавленные неведомым жаром глыбы походили на маслянистыешляпки исполинских грибов, чьи ножки осели в землю. Земля спеклась, трещала подногами, словно черепки разбитой посуды.

Чем дальше продвигались в глубь города, тем больше виделиуцелевших строений. Кое-где фасады дворцов, однажды наткнулись на уцелевшееприземистое здание, похожее на усыпальницу. Странная катастрофа, что уничтожиластарый мир, все еще не могла поглотить этот город, хотя кольцо уничтожениясжимается все теснее…

Придон вспомнил пятна и целые озера извести на местемраморных дворцов, подумал угрюмо, что когда-то неведомая смерть доберется исюда, в центр. А пока что здешние проклятые колдуны ухитряются не допускать всвою последнюю нору ни страшный жар, ни ревущий ураган.

Спекшаяся земля незаметно сменилась широкими гранитнымиплитами. Серые, выщербленные, в язвах, тянулись во все стороны. Руинырасступились, артане вышли на площадь. Посредине уцелевшая колонна, толстая,как ствол дуба в пять обхватов. Вокруг колонны на расстоянии двух шаговпробежал по кругу и застыл каменный заборчик до колена высотой.

Похоже, здесь когда-то был фонтан, на мраморной колонневиден с обломанными крыльями человечек… наверное, у него был лук. Стоит свытянутой вперед и вверх рукой, грозя сжатым кулаком грязно-лиловым тучам. Втеле страшное напряжение, с таким натягивают стрелу, торс в развороте, жилывздуты… и, хотя время сильно сгладило выпуклости, Придон чувствовал, как ознобползет по телу от ощущения страшной силы искусства древних.

Олекса проговорил дрогнувшим голосом:

– Почти как человек…

Только теперь Придон уловил, что тревожило его при видекаменного стрелка. Он только похож на человека, очень похож, но все же нечеловек.

– Ветры и дожди, – сказал он не своимголосом, – это они… сгладили!

Но сам понимал, что дожди могут сгладить, но не изменитьпропорции. Там на колонне в небо целится из лука не человек, а див. Див,похожий на человека.

Олекса вскрикнул:

– Тихо!.. Где-то шум…

Придон замер с поднятой в воздух ногой. Тур превратился вкамень тоже на половине движения. Олекса вслушивался недолго, кивнул:

– Туда.

В той стороне колыхалась стена красного тумана. Болееплотного с виду, чем тот, через который ломились к городу. Когда прошли сполсотни шагов, Придон тоже услышал неясный шум, очень далекий, похожий натопот множества ног.

Прислушался еще, но шум больше не повторялся. Олекса тожекивнул, сделал пару шагов, застыл. Тур выругался.

Придон тоже шагнул и замер. В дальней серой каменной стене,жестоко изувеченной временем, ярко пламенеет красное, пополам с оранжевым,пятно. Олекса, Тур, а за ними и Придон почти на цыпочках пересекли площадь. Вкрасном пятне света видна наполовину выступившая из стены оранжевая молодаяженщина. Золотые волосы подрезаны так коротко, что не достигают шеи. Головачуть повернута вправо, женщина обеими руками держит странный меч, что уже началоформляться в благородный топор, а за плечами распахнуты пурпурные крылья.