Усталое сердце Придона забилось чаще. Да, серьги те же, тотже узор. И даже черты лица чем-то совпадают, страшная нечеловеческая красота,таких лиц нет ни у артан, ни у куявов, ни у славов… Правда, есть еще народы,некий Вантит, но Придон никогда не видел вантийцев…

Донесся женский крик. Между колоннами бежала женщина,наступила на полу длинного синего плаща, Придон видел, как с разбегу рухнула навытянутые руки. Сзади раздался звериный рык. Женщина вскочила, из-за колоннпоявилась исполинская фигура такого невероятного чудища, что Придон невольноахнул, а рука с топором задрожала.

Темно-синий зверь, весь отливающий металлом, двигался надвух лапах, коротких и толстых, когти с металлическим звоном впивались вкаменные плиты. Четыре чудовищные лапы вслепую шарили по воздуху, задевалиобломки колонн, крушили камень. На широких плечах три головы, с вытянутымимордами, оскаленные, глаза горят нечеловеческой злобой…

Тур вскрикнул, Придон не успел глазом моргнуть, как передглазами мелькнула широкая спина. Блеснуло лезвие топора. Одна лапа диваухватила женщину за плечо, ткань сразу окрасилась кровью.

Див потащил жертву к трем распахнутым пастям. Снова блеснулметалл, победно и страшно, стены дрогнули от дикого рева. Отрубленная рука нешлепнулась на пол, осталась висеть на плече женщины. Она визжала и с омерзениемотдирала впившиеся когти.

Тур нанес второй удар, отпрыгнул, под ноги покатиласьсрубленная голова. Див взревел, огромная, как бревно, лапа пошла к нему снеумолимостью тарана. Сбоку забежал Олекса, ударил сильно и красиво. Полвздрогнул, о каменные плиты ударилась лапа чудовища. Кровь брызнула тугимиструями, залила пол.

Придон, стряхнув оцепенение, ринулся в схватку. Олекса и Туррубили люто, он тоже рубил и что-то кричал, рассек чудовищу бок, его топор снесвторую голову. Тур разрубил диву толстое плечо, слышно было, как орал и ругалсяОлекса. Див наконец рухнул на колени, но и тогда пытался отбиваться уцелевшимидвумя лапами. Придон исхитрился и отсек третью, а Олекса снес последнюю голову.Туловище с одной уцелевшей лапой грохнулось, как срубленное дерево. Из широкихран брызнули потоки темно-багровой крови.

Тур вытер лезвие о мохнатую спину дива, сунул в петлю ишагнул к женщине.

– Что, милая, поцарапал он тебя…

Женщина прямо с пола прыгнула ему на грудь, как огромнаякошка. Придон видел только, как взвился за ее плечами синий плащ, что и неплащ, а свернутые крылья! Тур вздрогнул, отступил на шаг, но ее пальцы сдлинными когтями уже вцепились в его горло. Он захрипел, его руки перехватилиее за кисти, однако она с яростным змеиным шипением сжимала пальцы. Еепрекрасное бледное лицо приблизилось к его горлу.

Олекса и Придон прыгнули с двух сторон, сверкнули дватопора. Голова женщины скатилась, все еще скаля длинные клыки. Качнулось иотстранилось тело, но срубленные по локоть обрубки рук все еще держалихрипящего Тура за горло. Олекса отшвырнул топор, Придон зорко смотрел посторонам, а Олекса ухватился за тонкие женские кисти, дернул, едва не сваливТура. Вместе с братом кое-как разогнули пальцы одной руки. Олекса с отвращениемотбросил, вместе пытались отодрать другую, но отрубленная кисть за глазахпожелтела, застыла, окостенела так, •что теперь даже мизинец разогнуть неудавалось.

Измучившись, Олекса предложил:

– Так и ходи! Вернемся, на тебе будем показывать, чтоглупо кидаться между мужем и женой.

Лицо Тура было не багровое, а уже синее, придушенным голосомвозразил:

– Сам ты… жена. На ней не написано…

– Так видно же!

– К-как?

– Красивая, – сказал Олекса убежденно. –Красивые – все ведьмы.

– Это я и сам знаю… А что жена… Как? Олекса сказалсварливо:

– Откуда я знаю? Видно, и все!

– Молчал бы уже, умник. Возьми нож, обрежь эти чертовыкогти!

Придон с подозрением осматривался. Огромное телораспласталось в красной луже, оттуда же торчат, будто выглядывают странные звери,срубленные головы и отсеченные руки. Кровь медленно растекается, но вся уходитв щели между камнями.

Почудилось, что по ногам тянет прохладным, даже холоднымвоздухом. Думал, мерещится, но взглянул на кровь под ногами, по ней идеткрохотная рябь.

– Хватит отдыхать, – сказал он тревожно, –кто знает, когда их хватятся…

– Да мы… тебя… ждем, – ответил Тур, он с трудомотламывал прочные, как стальные прутья, пальцы на своем горле. – Кактолько… ты проснешься…

На бегу увидели в конце туннеля дверь, одна створка висит наодной петле, другая вовсе на полу. Кровавые битвы вряд ли виной, дверьпровисела столетья, если не тысячи лет, сорвалась от собственной тяжести.

Дверной проем слегка перекосило, тяжелое здание начинаетуставать под гнетом своего же веса. Воздух становился все прохладнее. Придон сбега перешел на шаг, всего колотит, пальцы выдавливают из рукояти топора сок,будто из молодого стебля.

Проем пошел в стороны. Придон выглянул, тут же раскинул руки,отступил, оттеснив обоих обратно. Олекса все же осторожно выглянул, а за ним иТур, что ни в чем не собирался уступать старшему брату.

Жуткий мертвенно-синий мир, под противоположной стенойогромного зала высится статуя огромного чудовищного бога. Этот зверобогвыступает прямо из стены, нависает, как массивный каменный карниз, а под нимжаркий огонь подобострастно лижет ему колени. Перед огнем двое дивов наколенях, еще двое бросают в огонь не то травы, не то щепки. Костер отгорожен отзала массивным алтарем из черного камня.

В центре зала колышется, как показалось Придону на первыйвзгляд, сплошная бугристая синяя масса. Сотни три дивов, все в синем, стоятплотно, словно черпая силы друг в друге. У всех козлиные головы, толстые рогатускло поблескивают в оранжевом свете костра. И все-таки Придон успелрассмотреть, что это маски. Значит, под козлиными личинами скрываются звери ещестрашнее.

Сверху, из темноты, свисает толстая цепь. Настолькоблестящая, что показалась Придону выкованной прямо сегодня, а не созданнойтысячу лет назад, как все остальное.

– Что будем делать? – спросил Олекса.

Оба смотрели на Придона. Тот сказал в затруднении:

– Я не успел увидеть самое главное… Ножны там? Турпожал плечами. Олекса сказал осторожно:

– Но если и нет… Что ж, возвращаться? Нужно придумать,как пройти к тому алтарю.

Тур сказал грубо:

– Придумать? Хитрости не в артанском характере. Мы –люди честные. Пойдем и возьмем. Кто заступит дорогу – получит вот этим.

Он потряс топором, на пол все еще срывались красные капли.Олекса заметил:

– Что заступят, не сомневайся.

– А если нет?